– Почти каждый день что-нибудь захватывают, – подтвердил опасения собеседника Артем, – так что это уже явление. И оно принимает массовый характер.

Вольдемар потрясенно замер, а Павлов стремительно перебрал в памяти все, что знал о Тригорском НИИ. Захват такого крупного предприятия наверняка потребовал немалых усилий.

«И кто мог на это решиться?»

Пока ответа не было, но, кто бы ни провел этот рейд, он подготовился основательно и наверняка был не последней картой в пухлой рейдерской колоде.

Спирский улыбался. Там, за окном, наконец-то стало ясно, кто есть кто. Прямо в центр шумной компании пернатых ворвался крупный самец. Грозно заверещал, раз-два клюнул в головы самых дерзких, и перепуганные сородичи разлетелись в стороны. Нечто подобное происходило и при переделах собственности, – Петр Петрович видел это многократно, хотя сам предпочитал побеждать не массой, а умом.

Именно потому, что был он достаточно умен, Спирский принципиально не работал в Москве, где все, по его сведениям, было поделено между «Мосбилдингом» и «Вольтой».

Вольтовцы славились нахрапистым стилем и поразительной всеядностью, а их босс, Марк Фрид, «Рейдер № 1» в негласном табеле рейтингов коллег, действовал без устали и без разбору. Вольтовцы давно уже вели масштабную войну как в Москве, так и в регионах: отбирали аптеки и рестораны, винные заводы и торговые марки, конструкторские бюро и шоколадные фабрики. Это было несложно, поскольку Фрид опирался на своих друзей и сокурсников, занимавших кресла в Правительстве, высших судебных инстанциях и даже в Управлении делами Президента.

Дружеская поддержка была настолько мощной, что даже обеспечила Фриду присутствие Главного Босса на подписании контракта между «Вольтой» и концерном «Шелл»! Ясно, что Фрид ради гарантии высшего лица без колебаний раскошелился на лишний миллиард в пользу государства. Последние два года вольтовцы вели жесткую затяжную борьбу с министром коммуникаций Рейнгольдом за компанию «Мультифон».

«Мосбилдинг» же, построивший свой бизнес на захватах трамвайных депо, таксомоторных парков и детских садиков, опирался на московских «мэрцев», отладивших бесперебойную систему поглощения городских объектов «своим» рейдером. Именно «мэрцы» регулярно давали «билдам», как звали «Мосбилдинг» партнеры и конкуренты, наводки на тот или иной хозяйственный комплекс, остающийся без надлежащего присмотра. Наводки, а особенно результаты конкурсов, аукционов и проведенных сделок, щедро вознаграждались через сложную систему фирм-однодневок, созданных исключительно для того, чтобы отмыть для очередного столичного управленца приличную сумму денег. И, само собой, ведущие идеологи и руководители «билдов» предусмотрительно обзавелись иммунитетом, купив себе кресла депутатов и сенаторов.

Спирский, прекрасно понимая, что в столице неизбежно придется столкнуться с этими двумя мощными силами (остальные в расчет не принимались), всю свою деятельность сосредоточил на регионах, где все еще активно стреляли, а вот умело «поглощать» так и не научились.

Петр Петрович улыбнулся и глянул на стену: там в изящной рамке красовалась бумага, подтверждающая его права на магазин «Ромашка». Это был его первый рейд и единственный захват, произведенный в Москве. Но главное – Спирский был в этом совершенно уверен и очень этим гордился, – захват «Ромашки» стал самым первым, официально оформленным и зафиксированным в России рейдом.

Прозвенел телефон, и Петр Петрович поднял трубку:

– Да.

Это снова был Колесов:

– НИИ – наш. Менты уехали, Батраков – на улице.

– В цехах кто-то остался?