Все громко заржали. Моя шутка про тайные желания и по мозгам оказалась пророческой. Через десять минут мы все опять получили по мозгам. Остановились – через кабину и кузов великан, да ещё с дёргающейся далеко не маленькой девицей в лапах, подавил бы всех, и точно осла. Шевалье отнёс девицу в палатку и мы продолжили движение.

Через почти час Шевалье вернулся на своё место и усадил себе на колени почти успокоившуюся всё так же связанную крепкую и физически и ментально тяжело сопевшую девицу. Первый допрос освобождённой от кляпа красотки показал, что она и не знала, что ментально говорила со всеми и раздавала оплеухи. И зовут её Жатика. Ей двадцать лет. Замуж не хочет… не хотела… и любящий отец не заставлял, ждал когда дозреет, а она смеялась, что после тридцати выберет отца внуков своему отцу. Дозрела за пару минут, в правильных-то руках.

Второй допрос отдышавшейся, начавшей есть и пить пиво из рук пленителя и избранника, которому и сдалась, пленницы показал немного интересное. Она старшая дочь авторитетного атамана, у которого сыновей нет, а только три дочки. Сам атаман стар и болен. Вот она и собралась стать воительницей, наследницей воинской славы старинного рода нербов, хотя махать железками её никогда не тянуло, но раз надо, как сама внезапно решила… А тут и первая оказия – вестовые сообщили, что на паровой повозке прорывается отряд дембцев, для них готовят и маскируют яму на дороге, все бойцы собираются в отряды, ведут разведку.

Ну и красотка и пошла на первое в военно-воровской карьере задание. Повезло, повозка рядом с ней и остановилась, умеет значит умница места выбирать. Только нафига она там рядом с орошающим кусты отрядом? Но это от неопытности. А тут она и увидела, как потрясший её – впервые увидевшую великана, мечту всех краснокожих девиц – Шевалье достал то, что так интересовало её! Невольно пискнула! Дальше мы знаем.

Знаем! И через минуту знали место засады, когда Кора преодолела слабое сопротивление Шевалье, заставила его перекинуть через спинку переднего сиденья ножки и попу пленницы к нам и только ради любвеобильного великана первый разок стегнула в тесной кабине по трепещущей попе не стягивая шароварчики. Пленница представила вид из боевой рубки, особенно который будет, разревелась и всё рассказала.

Мы все поблагодарили громко ревущую на груди избранника девицу, объехали отлично замаскированную яму, послали воздушные поцелуи яростно желавшей нам счастливого пути выбежавшей позади толпе нербов и вскоре уже въезжали в земли оборотней. Поднялись на небольшую гряду с красивым, но заброшенным немаленьким замком и присвистнули – крутой спуск вниз и уже еле заметная дорога меняется, становится каменной, поросшей травой, и ныряет под огромные мрачные деревья.

Из леса пахло влагой, землёй, прелой листвой, мокрой листвой, древесным соком, корой, опасностью и смертью. И вой! Негромкий протяжный вой исходил из леса откуда-то недалеко, начался второй. За ним третий. Пока первый на время замолк, подключился четвёртый. Через минуту выли уже с дюжину волков. Оборотней.

Петя весело чертыхнулся, остальные парни кроме меня матюкнулись, девицы взвизгнули, пленница Шевалье тихонько заплакала, трогательно вытирая сопли о белоснежную рубашку Шевалье, на груди, под расстёгнутой бригантиной. Герцог Мехвод надавил на газ. Несильно.

Через полкилометра дорога вышла к речке с мостиком. И большая поляна была. Я скомандовал остановиться, вышел, оставил чекан Вулкан в броневике. Топор Ужастик не стал снимать – интуиция мне сейчас, да как и всегда, очень нужна. Взял бутылку бренди. Отошёл к лесу, остановился. Открыл бутылку, отхлебнул из горла, закурил сигару, сказал: