Отлично! Теперь дело сделано, и я хочу поделиться с вами опытом своей подруги, который поможет вам полнее сфокусироваться на идее самосочувствия. Этот пример показывает, что прислушиваться к своему сердцу и ясно понимать, чего хочешь, и есть проявление глубокого самосочувствия.

Мелани вошла в свою квартиру, утомленная долгим рабочим днем. Поставила на пол сумки и тихонько прокралась по коридору, чтобы увидеть дочек. В детской она нашла няню Жанет, устроившуюся на одной из кроваток и читающую девочкам книгу. У четырехлетней Мэри и пятилетней Мэдисон глаза уже слипались. Каштановые кудри красиво обрамляли их нежные лица. Мелани вошла, поцеловала каждую в лоб и обняла, после чего обе устроились поуютнее и уснули.

Жанет, осторожно поднявшись с кроватки, тихонько прошла вместе с Мелани в гостиную. Мелани выслушала, как прошел день, и отпустила Жанет. Налила себе бокал вина, положила на тарелку сыр и крекеры и удобно устроилась на диванных подушках, переключая на телевизоре с одной на другую свои любимые передачи. Потом пригубила вино и тихонько заплакала. Ее не было целый день, она все время вдали от девочек, хотя все, чего ей хочется, это быть рядом с ними, видеть их чаще. Но Мелани воспитывала их одна. И только она могла оплатить их учебу в хорошей школе. И только она могла сделать их жизнь счастливой.

Слезы текли по лицу Мелани. Она подняла глаза и увидела, что в комнату входит Мэдисон, завернутая в одеяло. Женщина быстро вытерла глаза и попыталась скрыть слезы.

«Мамочка, почему ты плачешь?» – спросила Мэдисон, забираясь ей на колени.

Мелани крепко обняла дочку: «Я просто соскучилась по вам сегодня, больше ничего. Я в порядке».

Мэдисон откинулась назад и посмотрела в лицо матери голубыми, все понимающими глазенками: «Нет, ты не в порядке. Ты грустная. Когда мне грустно, я обнимаю сама себя, как ты меня сейчас. Тогда мне становится лучше».

«Это здорово, милая», – ответила Мелани, пытаясь сдерживать слезы.

«Сделай это прямо сейчас, мама», – сказала Мэдисон. И Мелани сделала – обняла саму себя прямо с дочкой на коленях.

«Теперь закрой глаза и подумай о чем-нибудь любимом. Я думаю о том, как в саду играю в пятнашки с Мэри, и мне сразу же становится весело и хорошо».

Мелани улыбнулась: «Хорошо, милая».

«Что ты выбрала?» – спросила Мэдисон.

«Я думаю о том, как месяц назад мы втроем вырезали тыквы и прыгали в кучу листьев».

«Было весело! – ответила Мэдисон, воодушевленная приятными воспоминаниями. – Тебе лучше, мамочка?»

Мелани ненадолго задумалась и честно ответила: «Да». Мэдисон обняла Мелани и сказала: «Вот и отлично!» Прошло несколько дней. Мелани находилась в офисе. Было около четырех часов, и она знала, что сейчас девочки возвращаются с няней домой, а перед ужином будут играть. Ей стало грустно. Она хотела быть там, рядом с ними.

Мелани поднялась и закрыла дверь в кабинет. Вернулась в кресло и обняла себя, как ей советовала Мэдисон, подумав о том, как когда-то она вместе с подругой Нэнси и другими детьми носилась среди газонных разбрызгивателей, визжа от восторга. Мелани закрыла глаза и на пару минут перенеслась в тот день. Печаль стала утихать. Мелани обнаружила: она может контролировать свои эмоции! А если она может контролировать эмоции, то может контролировать и свою жизнь.

Мелани решительно направилась в кабинет начальницы. Соня была эффектной женщиной с темными волосами, темными глазами и деловым отношением к жизни. Мелани постучала и вошла.

«Есть ли у вас пара минут?» – спросила она.

Соня кивнула и указала на стул перед ее столом.

Мелани полностью осознавала происходящее, голова ее была ясной, но при этом она не чуяла под собой ног. Так она чувствовала себя всегда, когда предлагала какие-то новые идеи – на гребне, на волне. Она спокойно изложила свое предложение: что, если она будет уходить с работы после обеда, а заканчивать дела станет дома, в более позднее вечернее время? При этом Мелани убедительно обосновала, что эффективность ее труда при таком распорядке нисколько не уменьшится.