На часах было ровно девять вечера. Аня лежала на просторной кровати в огромной спальне, где пахло свежим постельным бельем, а из окна открывался вид на яблоневый сад. Она поначалу не могла поверить, что теперь это ее комната. Прежде чем заснуть она внимательно осмотрелась. Над кроватью из мозаики был выложен раскидистый дуб, слева располагался огромный шкаф с зеркалом. На тумбочке стояла розовая орхидея, а рядом – серебряный поднос, на котором сверкал изгибистый кувшин с водой. Люстра по всем габаритам была огромной, а ковер необычайно мягким.

Прошло около трех часов, пока странные звуки не разбудили девушку. Аня позвала Вику, но та не отвечала. Ее сердце нервно забилось в груди, пока она не осознала, что сейчас в доме Михаила. Девушка открыла окно и услышала нечеловеческие крики…

– Как будто кого-то режут…

Аня решила рассказать об услышанном Михаилу. Она вышла в коридор и оказалась в темноте. Ее руки затряслись, она боялась темноты до ужаса, до дрожи в коленях. Аня пыталась успокоить себя и повторяла: «В темноте не бывает чудищ, это только моя фантазия, если включить свет, здесь ничего не будет, кроме пустого коридора. Я взрослая, и я должна перестать бояться этого». Аня включила фонарик на телефоне, собрала все свое мужество и пошла к комнате Михаила. Она хотела бросить вызов своему страху, который мешал ей всю жизнь. Как-то в интернете Аня прочитала – чтобы перестать бояться паука, нужно завести себе этого паука и подружиться с ним. Ей казалось это безумием, но сейчас она решила испробовать эту методику в деле.

Неожиданно чья-то рука легла ей на плечо. Аня вскрикнула и прижалась к стене, тело затряслось, словно по нему пронесся электрический разряд.

– Господи, с вами все в порядке? – спросила горничная. Аня пыталась отдышаться и успокоиться. Она внимательнее посмотрела на лицо горничной, после чего узнала ее.

– Вы так неожиданно появились, я чуть не умерла от страха.

– Простите, что напугала вас. Что вы тут делаете?

Аня отошла от стены, возникла небольшая пауза. Она не знала, стоит ли говорить горничной о крике, который слышала. Аня еще раз взглянула в глаза собеседницы и решила уйти от вопроса:

– Вы тут живете? Почему вы не у себя дома?

– Я живу далеко от работы и приезжаю домой только на выходные. Михаил Александрович разрешил мне ночевать у него дома. Тем более я живу одна, и у меня никого нет.

Аня задумалась над словами горничной, но та воспользовалась моментом и решила задать интересующий ее вопрос снова:

– Так что вы делаете возле двери Михаила Александровича?

Аня поняла, что просто так ей не уйти от вопроса:

– Я просто… услышала какие-то крики и решила сказать об этом.

– Крики? Я ничего не слышала. Возможно, кто-то на улице кричал, пьяная компания.

Аня задумалась.

– Наверное, мне спросонья померещилось. Простите, вы не проводите меня до комнаты.

Аня не стала спорить с горничной и последовала обратно в комнату, тем более что шум прекратился. Она спала только с включенным торшером, так было спокойнее. Девушка решила как можно скорее забыть о случившимся, поэтому услышанный крик списала на пьяную компанию. Но странное чувство в груди не покидало ее. Что-то подсказывало, что она ошибалась. И дело было вовсе не в пьющей компании, проходящей мимо.

Михаил встал с постели, проспав всего три часа. Этого времени ему было предостаточно, чтобы выспаться. Он чувствовал себя бодро.

В его комнате царил хаос. Хотя скорее она была похожа на свалку: стол был завален компьютерными запчастями, исписанными и смятыми листами бумаги, посудой, вырезками из газет и журналов, дисками, даже каким-то образом там оказался пластилин. В шкафу вещей не было, они все лежали на стуле в виде огромной горы, верхушка которой часто сваливалась на пол. Иногда на полу можно было найти грязные тарелки недельной давности. Их Михаил периодически убирал, так как из-за них одежда часто пачкалась. Горничные не имели право входить в его комнату.