Ну да, а выходить из теплой квартиры по такому холоду – идея просто великолепная, сказал бы я, если бы захотел поссориться. Небольшой соблазн, признаться, имелся.

– Здесь, по-моему, – закрепляла она свои доводы, – не хуже, чем в любом другом месте.

Конечно, не хуже. Когда недолюбливаешь и презираешь всех людей в принципе, что вполне относилось к Ане, без разницы, где именно терпеть присутствие этих ничтожеств.

Кстати, работает она в службе социальной защиты. Уму непостижимо!

– Ладно, – выдохнул я. – Давай просто наслаждаться вечером.

В окошке напротив столика, за которым мы сидели, не начало еще даже смеркаться.

– Или днем, – пожал плечами я. – Какая разница?

Явно напрашивающуюся шутку, что мне действительности без разницы, когда пить, я так и не услышал. Это вызывало легкое удивление. Обычно Аня не упускала столь удобные возможности.

– Выпей, – сказала она, когда на столе перед нами очутилась заказанная чуть ранее бутылка вина. Денег у меня со вчерашнего дня не прибавилось, но разве это помеха для настоящего джентльмена?

– У тебя такой вид, словно ты хочешь мне о чем-то сказать, – остановив бокал на полпути к цели, сказал я, глядя на необычно тусклое, цвета зимнего неба лицо Ани.

– Я хочу тебе о чем-то сказать, – кивнула она.

– Так говори.

– Выпей.

Я в точности исполнил это указание. Аня одобряюще улыбнулась, но через секунду ее губы стали прямыми, как две параллельные линии. Она посмотрела в окно, ненадолго задержав взгляд на безрадостном грязно-сером уличном пейзаже. Она что-то беззвучно шептала, словно повторяя заученный стих.

Переведя глаза на меня, она выдохнула и заговорила – уверенно и без запинок:

– Мне нужно тебе кое в чем признаться.

Я почувствовал, как разрываются динамитные заряды, заложенные под опоры моста наших отношений.

– Понимаешь, – говорила она, как проигрыватель, воспроизводивший аудиозапись, – мне уже двадцать девять лет, и моложе я не становлюсь. У меня нет денег, работа бесперспективная, родители едва концы с концами сводят и не могут мне ничем помочь.

Мне казалось, что я могу угадать каждое следующее слово.

– Я хочу покоя, хочу уверенности в завтрашнем дне, знать, что не окажусь на улице, оставшись без работы. Мне надоело считать копейки, заходя в магазин, надоело не видеть в будущем никакого просвета.

Завязка, согласно всем правилам драматургии, состоялась. Пора было переходить к основной части.

– Ты – отличный парень, – Аня выдавала заранее продуманные слова, подкрепляя их приличествующей ситуации мимикой. – Ты добрый, и нежный, и веселый, с тобой бывает очень хорошо.

Разумеется, найдется во мне и что-то не столь замечательное.

– Но ты нерешителен, ты слабоволен, ты ни о чем не задумываешься и ни к чему не стремишься. Ты вполне удовлетворен своим положением и согласен провести так всю жизнь. Это твой выбор и твое дело, конечно. Но ты не подумал обо мне! Я не хочу и не могу так жить. Я хочу семью, мне нужен человек, на которого можно было бы опереться и забыть о материальных проблемах и страхах. Ты остановился, а мне хочется идти дальше.

Я предельно ясно понимал каждое предложение из ее речи и в то же время не понимал ровным счетом ничего. Мне хотелось стряхнуть с себя нездоровую фантазию, очнуться от дурного видения.

Небольшое трагическое повествование, между тем, приближалось к кульминации.

– Я встретила кое-кого, – все тем же невозмутимым тоном проговорила Аня. – Он не похож на тебя, и я не буду говорить, что он лучше. Но он способен дать мне будущее, все то, чего я хочу, к чему стремлюсь. Я не хочу упускать этот шанс. Прости.