Идеологи панарабизма по-прежнему надеются восстановить «арабскую» умму от Атлантического океана до Персидского залива, отказывая в праве на существование внутри уммы другим, более мелким националистическим движениям, таким как египетское, ливанское, курдское или берберское. При этом арабский национализм утверждает, что персидский, турецкий, индостанский (особенно пакистанский) и индонезийский национализмы – его «двоюродные братья» в плане истории и религии. Арабские националисты ценят вклад ислама в формирование и распространение арабизма. Халифы были мусульманами, и до Аббасидов это были преимущественно арабские династии. Основная идея панарабистов – создание светского арабского «Халифата».

Не будучи исламистским по происхождению, панарабизм сохраняет ряд тоталитарных черт, унаследованных от предшествующего Халифата. Среди них – подавление этнических меньшинств, нетерпимость к идеям плюрализма, которые могут подорвать арабскую идентичность. Позже, после деколонизации, арабские националисты трансформировались в шовинистические элиты, в конце концов, скатившись на позиции откровенной ксенофобии. «Баас» в Сирии и Ираке, последователи Насера в Египте, доктрина Муаммара Каддафи и до некоторой степени те, кто способствовал возникновению Организации Освобождения Палестины (ООП), отбросили либерализм первых панарабистов-интеллектуалов и заменили его экстремальными формами национализма.

Арабский национализм середины ХХ в. превратился в силу, на которой лежит ответственность за массовые убийства меньшинств, подавление свобод и приведение к власти военных хунт, подавлявших демократию в регионе. Панарабизм раскололся на консервативное, прогрессивное и даже марксистское направления, но все они – авторитарные. Все ждали крушения турецкого правления, чтобы восстановить власть арабов^>9.

В период Халифата, в том числе и османского, исламизм как идеология был государственной доктриной. Следовательно, движения, призывающие к «восстановлению» Халифата, не имели смысла, пока он существовал. Однако многие ультраджихадистские идеологи, такие как Мохаммед Абдель Вахаб в Аравии в XVIII в. и Хасан аль-Банна в Египте в начале XX в., выступали с нападками на Стамбул за излишний либерализм. Они резко критиковали турецких султанов за отступление от путей основателей Халифата, по-арабски – al salaf al salih (отсюда и возник термин «салафит»).

Во времена исламской империи салафиты были крайне правым крылом Халифата, теми, кто отвергал реформы, выступал против новых толкований Корана, боролся с любыми попытками модернизации общества. Они ратовали за строгое исполнение законов шариата, жестко противостояли всему, что исходило от Запада с его революциями и конституционными реформами. Любопытно, но современные исламисты, подхватившие идеологию древних салафитов, в Халифате были бы самым экстремистским крылом. Они унаследовали идеологию Ибн Таймийи, средневекового ученого, который предупреждал, что отклонение от строгих представлений салафа (основателей Халифата VII в.) приведет к падению Халифата и исламской уммы^>10.

Прежние исламисты активно сопротивлялись естественной эволюции мусульманского мира в сторону наук, объективного знания, освобождения женщин, толерантности и открытости внешнему миру. Это движение получило название Man’al Ijtihaad (блокирование юриспруденции). Даже в рамках исламского Халифата они придали силу закона своему сопротивлению прогрессу и свободе. Более глубокий исторический анализ дает право характеризовать их как клерикальных, так и политических противников любых изменений, которые могут бросить вызов правящим элитам. Так же как и панарабисты, исламисты ждали крушения слабого Османского султаната, но для того, чтобы восстановить мир исламского Халифата, и ради этого были готовы к возобновлению джихада и Fatah