Поэтому человека стоит рассматривать как ансамбль субъектностей, которым предопределено жить вместе. Тело и сознание, темперамент и увлечения, наш биологический и социальный статус – это «скованные одной цепью». Кто из них окажется сильнее, то влияние и будет доминировать в жизни субъекта, который, таким образом, является не единицей, а соотношением нескольких слагаемых. В этом важное отличие человека от животного – нам приходится договариваться, жить общиной уже внутри самих себя. И когда говорят о социальной природе человека, нужно в первую очередь иметь в виду эту нашу внутреннюю множественность, а не стремление к подчинению внешним общественным нормам.

Где проходит граница между субъектом и объектом? Субъектность определяется силой, или компетентностью в любой сфере. Любой из нас, будучи в какой-то области искушенным, во многих других окажется менее субъектным. Так, боксер, севший играть в шахматы, скорее всего в рамках этой игры будет объектом, но на ринге он уже полноценный субъект.

Кроме «быть» можно еще и «казаться», «производить впечатление». Субъекты и объекты представляются таковыми сквозь призму воздействия на восприятие. Субъект в нашем восприятии отличается от объекта тем, что в его действиях мы усматриваем непредсказуемость. Поэтому и многие природные явления могут восприниматься как субъекты, если они сложны и непонятны. Но когда что-либо становится понятным (или кажется таковым), для восприятия оно обретает черты объекта.

Точно также субъект иногда может восприниматься другими – в силу разных причин, в том числе и мимикрии – в качестве объекта. Колония бактерий, пока не вызывает болезни, не проявляется как субъект, но стоит ей стать причиной недуга, как мы уже не можем игнорировать ее существование. Даже камень, который лежит на дороге и его приходится обходить, «ведет себя» как субъект, поскольку с ним нужно считаться. Собака, лающая на вас, более субъектна, чем собака, безразлично проходящая мимо. Поэтому и камень, и собака могут выступать для нас и как субъекты, и как объекты. Это же можно экстраполировать и на людей. Нас скорее замечают, если мы мешаем другим.

Любая субъектность имеет свои границы. И если для восприятия границы субъектности одни, то сознание, будучи более сложным проявлением психики, выявляет новые, специфические границы субъектов. Эти осознаваемые границы субъектности стоит называть юрисдикцией – пространством своего права. Только субъект может чем-то владеть, в том числе правом. Объект владеет только свойствами, а вернее они владеют им. Субъект тоже обладает свойствами, но часть из них он может менять самостоятельно.

Чтобы полнее реализовывать субъектность, часто приходится использовать объекты. Например, человек с лопатой более субъектен в рытье канав, чем пользующийся лишь руками. А человек с ружьем более субъектен, чем человек с палкой. Таким образом, в некоторых проявлениях субъекта нельзя рассматривать без вещей, имущества, являющегося продолжением его субъектности, частью его свободы, способствующей реализации его воли. Без экскаватора экскаваторщик перестает быть собой. Без компьютера нет субъекта программиста и т. п.

Еще одна особенность субъектности проявляется через характер социальной жизни. Даже будучи субъектами, во многих ситуациях мы склонны вести себя как объекты – приобретаем мягкость или становимся твердыми, если кто-то пытается воспользоваться этой мягкостью. «Лучше быть мягким снаружи и твердым внутри, чем твердым снаружи и мягким внутри»