Просвещенцы считали, что невежество большинства – главный бич развития и прогресса. Стоит лишь дать всем доступ к образованию, открыть кладези знаний, как общество преобразится, наступит торжество справедливости. «Настанет тот день, когда солнце будет светить только свободным людям, не признающим другого властелина, кроме своего разума», – писал один из идеологов Просвещения Кондорсе. Естественно, просвещенцы считали, что они владеют знаниями, которые следует дать всем для общего блага. Плюрализм мнений и равенство культур, составляющие важную суть Возрождения, не близки просвещенцам. По словам Петера Слотердайка, «Просвещение знает лишь две причины, по которым возникает неистинность: заблуждение и злая воля».

Если Возрождение заложило основы либерального общества, то Просвещение формировало фундамент для тоталитаризма. Не зря философы-просвещенцы были обласканы при дворах европейских монархов, а их идеи легли в основу мировоззренческого мейнстрима, который выталкивался на поверхность политическими катаклизмами 19 и 20 веков. Так, марксизм и другие направления гегельянства (в том числе любой радикальный национализм) являются различными стратегиями «людей Просвещения», отказывающимися от свободной воли, утверждая приоритет воли бога, народа, массы, класса, нации. А поскольку кто-то руководит этой массой, то «знающие как», обладатели высшей истины, всегда оказываются во главе народов и стран.

В сфере психологии просвещенцем выступает Фрейд и некоторые его ученики (например, Адлер), делавшие ставку на какую-то «одну, но пламенную страсть», которая руководит человеком. Соответственно, роль свободного выбора умаляется, или вовсе отрицается, человек видится как игрушка в руках инстинктов, живущая под диктовку бессознательного. А вот Карл Юнг и его аналитическая психология – это уже стратегия возрожденческая. Юнг не только многое сделал для понимания восточных и архаических психопрактик, способствуя их возрождению, но и не давал никаких однозначных трактовок, оставляя место волевому выбору человека. То же касается Эриха Фромма и других фрейдомарксистов. Пытаясь соединить несоединимое – просвещенческие концепции Маркса и Фрейда, они формировали возрожденческую психологию, где большое внимание отведено человеческой свободе.

Разницу между просвещенцами и возрожденцами может иллюстрировать высказыванием Вольтера – классического мыслителя Просвещения: «Торжество разума заключается в том, чтобы жить в мире с теми, кто разума не имеет». Это подразумевает, что есть люди и народы, наделенные слабым разумом, а есть нации и люди просвещенные, которые не только могут, но и должны нести свет истинного знания всем, погруженным во тьму. Фактически речь идет о трансформации идеи христианского мессианства, где предполагается, что есть только один истинный бог, одна книга истинных знаний и необходимо проповедовать эти знания всем людям.

Человек Возрождения скорее бы выразил подобную мысль так: «торжество разума заключается в том, чтобы жить в мире с теми, кто разум имеет». Это значит, что каждый мыслящий и осознающий субъект разумен, но стоит принять факт, что истин может быть много, как и культур, народов, личностей их породивших. Они могут отталкиваться от различных оснований, разного опыта и мировоззрения, но желание найти истину остается объективной, объединяющей всех целью. Имеют разум все, кто способен понять Другого, уважая пространство его юрисдикции – сферы исключительных прав.

Даже разум других видов жизни мы можем воспринимать через призму такого отношения. Все действительное, живущее и проявляющее себя на протяжении длительного периода времени – разумно, поскольку успешно встроилось в мир, способно сохранять себя и среду, которая этот вид или популяцию питает. Поэтому разумность предполагает жизнь в в гармонии со всеми другими разумными, даже если это бактерии, растения, или животные. Можно сказать, что первым историческим всплеском возрожденческого сознания была неолитическая революция, научившая человека не только брать из природы, но и воспроизводить природу, внедрив в свою деятельность совершенно другой, чем это было в эпоху присваивающего хозяйства, метод понимания ее законов.