Звонкий смех тандема «АА» вскоре вновь разбудил Александру. В комнату с растрёпанными волосами вбежали Алексей и Андрей.

– Проснись, Алекс, проснись, – прошептал ей на ухо цесаревич, – посмотри! Там снег! Пойдём на улицу! Идём, идём скорее!

Мальчики бегали вокруг сонной Алекс, пока та не встала, а после, смеясь и спотыкаясь в полумраке, не вышла за князьями прочь из игральной комнаты.

В Царском Селе Алексей чувствовал себя полноправным хозяином, особенно, когда рядом не было его отца, а будучи упрямым и невероятно любознательным, цесаревич исследовал все потайные выходы из дворца, одним из которых теперь воспользовались дети, прокрадываясь тихо во двор. В сенях они увидели большие мужские валенки и тулупы и, кое-как облачившись в них, выскочили на свободу незамеченными. Ближайшие полчаса они бегали по двору, играли в снежки, успели даже начать строительство снежной бабы, когда вдруг услышали вдали дорожный колокольчик.

– Все в укрытие! В снежное укрытие! – закричал Андрей, и все побежали в снежную крепость. Теперь, не видимые для всех, они стояли, глядя на дорогу, высматривая, кто же едет там.

Едут дрожки, приближаются. И что это там? Неужели фамильный герб семьи Романовых? Да, это он, точно он. Как же его не узнать?! Сердце Александры безумно сжалось. «Это Владимир, он уже так близко, так скоро!» – подумала княжна в восхищении.

– Ребята, это Романовы едут, – прошептала она тандему и, взглянув на Алексея, добавила, – вы же не хотите, чтобы дядя Константин увидел вас раздетыми на улице? Он ведь всё мадам Фирш расскажет, – глаза мальчиков расширились от волнения, говоря, как бы: «Что, мол, делать теперь?», – но… вы знаете, я могу вас прикрыть. Я отвлеку их, а вы бегите назад в дом. Хорошо?

Мальчики кивнули в ответ, скрепили договор рукопожатием с Алекс и побежали в тепло, а Александра побежала навстречу к повозке, шаркая слишком большими для неё валенками и выпрыгивая из огромного мужского тулупа. Александра была странной девочкой для своего времени: она была открытая и смелая в поступках и решениях, к тому же она никогда не боялась показаться в старой, потрёпанной одежде людям или быть смешной. Так вот, она бежала к дрожкам, лепя руками снежок, и подбежав на доступное расстояние, кинула комком снега в повозку, попав в корпус, и закричала:

– Добро пожаловать в зиму! Добро пожаловать в Царское Село!

С экипажа в это время спрыгнуло двое юношей и побежало навстречу Александре. Поприветствовав друг друга, подарив друг другу достаточно объятий, молодые люди вместе отправились в манящую ласку дворца. Добравшись до тепла, Алекс мигом попала в руки Константина Константиновича и Елизаветы Маврикиевны, которые тут же рассмотрели девушку со всех сторон, дав пару комментариев насчет изменений в её внешности:

– Ну, Александра, конечно, молодец. Так вытянулась с нашего последнего визита, похорошела, а всё такой же затейницей осталась. Где мальчики прячутся? Ни в жизнь не поверю, чтобы ты без них гуляла, – проговорил Константин Константинович, глядя на Алекс весёлыми светлыми глазами.

– Вы проникновенны, Константин Константинович, ровно, как и всегда, – начала свою речь Александра, – А Вы, Елизавета Маврикиевна, как Вы прелестны! И платье новое у Вас, – княгиня и князь засмеялись, обмениваясь умилёнными взглядами.

– Ладно, вольно солдат, – сказал подошедший вовремя Николай Александрович, – беги, играй! – Александра улыбнулась, сделала театральный смешной поклон и побежала по ступенькам в спальню будить княжон, – Прелестная девушка растёт! Просто чудо.

Глава пятая.

– Прекрасный ход, Александра, лесть всегда работает у взрослых, – произнёс, саркастично опустив уголки губ, стоящий на лестнице молодой человек. Это был Олег Константинович Романов, двадцатилетний, высокий и стройный юноша, голова которого была коротко стрижена, а все черты лица открывали в нём человека воинственного и жёсткого, который, однако, любил свою семью и был довольно мягок с каждым в ней. Когда Олег улыбался, вся ярость его серых глаз моментально пропадала, и он становился самым приятным человеком на всём свете. Увидев Александру, Олег был весьма удивлён переменами во внешности этой девочки. Дело в том, что за год Алекс сильно выросла, став ещё красивее. Её длинные светлые волосы, которые она обычно заплетала в косу, сейчас были распущены и растрепаны из-за утренней прогулки, а щеки горели румянцем. Неизменными остались только глаза: чёрные, как смоль, и чувственные. Олег спустился к девушке на пару ступеней, обнял её снова, – Да, повезло же ведь Владимиру… – протянул он, – но я тебе этого не говорил. Как дела у тебя, красавица, не выросла ещё из детских игр, я гляжу.