– Да я варю так себе…
– Потолочный шов держите?
– Какой там! Могу прихватить где-то по мелочи, и то, бывает, соплей навешаю.
– Ну, тогда к Зимину.
Васильев вздохнул и поднялся.
– Получите спецодежду, инструмент, и с обеда приступайте. Я вас сегодняшним числом оформляю…
Васильев сразу метнулся к двери, открыл уже… А кадровик ему:
– Зимин говорил, вы в институте учились?
Опытный попался кадровик, взял и раскорячил в дверях напоследок.
– Не доучились, значит?
– Бросил, – буркнул Васильев и поковылял к столярке.
Кое-как отстоял смену и домой. Пешком идти сил не было. Васильев залез в автобус. Расслабился, расплылся по сиденью и закрыл глаза:
– Ну денек!
Затарахтел мотор, «Пазик» тронулся. Город был спокоен, дома стояли по местам, деревья не шевелились, горели фонари. Все как надо.
Васильев прятал лицо в воротник порванной куртки и трясся. Вдруг, он почувствовал чужую руку на плече и застыл.
– Проезд оплачиваем! – рука ослабила хватку.
Васильев вынул из кармана комок мятых денег, рука забрала их. Васильев так и не оглянулся.
Трудовая книжка лежала в отделе кадров, скрепкой к ней была приколота карточка с надписью «Васильев». Все, что утром из нее выпало… Все – буква в букву – было в ней.
Карьерный лифт
Славик устроился на первую работу в середине лета. Июльское солнце нещадно пекло крышу завода, специалисты конструкторского отдела изнывали от жары. Славик, разомлевший после обеда, окончательно потерял способность соображать. Он бездумно тыкал курсор мыши в монитор, вспоминая, как прогуливал пары по проектированию в Парке Горького. Из оцепенения молодого инженера вырвала вредная офис-менеджер.
Конец ознакомительного фрагмента.