– Поживу в «Лесных озерах» пару дней, а там посмотрим. Только ты, блин, никому ни гу-гу!

– Да я что, я могила.

– Ну бывай, до связи.

– Держись там.

– Ладно.

Михаил выехал из города, ветер приятно обдувал разгоряченное лицо в открытое окно, Rammstein разгонял тучи на душе. До «Лесных озер» он доехал минут за сорок, заполнил бланк, взял ключ, заказал на вечер кучу бутербродов и отправился в коттедж. Домик действительно стоял в самой глубине территории, за ним виднелся сруб небольшой баньки. Он вошел, огляделся, бросил сумку и отправился в душ. Вода была горячей, уставшее тело расслаблялось, он растерся полотенцем, забрался на кровать и решил почитать, нашел в планшете «Песнь Ахилла» Мадлен Миллер, во, в самый раз, расслабился, глаза его сами закрылись, и он заснул.

Снились ему кони, запряженные в боевые колесницы, дико скачущие с пеной на удилах, звон бронзовых мечей и дальнее зарево пожара. Солнце садилось за стены крепости, тело его все ныло, пот струился по груди, кожаные ремни сандалий сдавливали икры, вожжи натерли ладони. У колесницы не было рессор, она подпрыгивала на ухабах, сзади раздавался стук. Он оглянулся – тело его врага было привязано за ноги к днищу, голова в медном шлеме болталась и колотилась о камни; мрачное удовлетворение заполняло его душу.

Михаил расплющил глаза: напротив него в кресле сидела Белка, засунув ладони под ляжки, по лицу ее текли слезы, она смотрела прямо на него. Он глянул в окно – уже почти стемнело.

– Ты как тут оказалась.

– Приехала.

– Тимка разболтал?

– Нет. Обзвонила все отели.

– Есть хочешь?

– Миша. Мы правда расстались?

– Правда.

– Ну я не хочу.

– Да ерунда. Перемелется – мука будет. Езжай домой.

– Ну прости меня, дуру набитую!

– За что? За что тебя простить, деточка?

– Нууу… за все.

– За твою вчерашнюю радость от чата? За это не нужно просить прощения. Это возникает в тебе и живет независимо от тебя. Ты даже и не виновата. Так оно и происходит в жизни: появляется росток нового цветка, пробивается через асфальт и тянется к солнцу, а ты радуешься ему, потому что любишь цветы и думаешь, что пусть их будет у тебя много, пусть они все, такие разные, цветут в твоем саду, а ты будешь порхать от одного к другому как бабочка и слизывать со всех нектар.

– Мишка. Дай мне свой нектар. Давай я у тебя отсосу.

– Как-то совсем нет желания. Прости. Найдешь себе кого другого. По сети.

– Ну я не хочу другого! Я хочу тебя!

– Ну вот нету меня. Уплыл за море с ахейцами. А ты совсем не Пенелопа. Твой Парис тебя ждет. Покопайся в своих аккаунтах, да и начинай веселиться.

– Да нет у меня никого, клянусь тебе! Это все чтобы время убить на работе и перед девчонками похвастаться. Я никогда себе ничего такого не позволяла.

– Может, ты себе и не позволяла. Но ты принимала. И тебя это радовало – вот в чем проблема. Самая большая.

– Но это же все так… невинно. Детское развлечение.

– Ты меня извини, но твои детские развлечения напоминают мне Gang Bang порнуху: все эти дрочеры со своими бьютифул в комментах, потом чат… потом фото… Потом кончила и легла спать.

– Ну я не кончала! Ну что ты такое говоришь! Я только с тобой кончала, ты же знаешь!

– В том-то и дело, что теперь я уже не все знаю. Как в английском суде: закона нет, а судят по прецеденту. Он был. Вердикт: виновна. Только отправляешься ты не в тюрьму, а на свободу. Ты свободна.

– Ну я не хочу никакой свободы! Я хочу быть с тобой, быть твоей рабыней, если захочешь. Только не выгоняй меня! Ну я прошу тебя! Ну накажи меня, побей, тебе станет легче. Ну давай. Ты же мой любимый пиратище. А я буду твоя пленница. Ты меня привяжешь к пальме, накажешь, а потом вые*бешь как сидорову козу.