Впервые Лера чувствовала незавершенность разговора с Митей, неудовлетворенность его словами – и сама не понимала почему. А может, это было и неважно.

Что бы он ни говорил о том «загадочном всем», которое, по его мнению, чувствовала Лера, – сама-то она знала, что это «все» заключается в нем, что вся ее душа принадлежит ему. Она вообще только недавно хоть немного привыкла к тому, что в Митиной жизни так много своего, отдельного, ей непонятного.

Так что, пожалуй, и хорошо было, что работа «Московского гостя» была налажена и почти не требовала новых усилий.

К тому же Лера без лишней скромности понимала, что умеет теперь практически все, что ей необходимо для работы в бизнесе. Она всегда была проницательна, а за пять лет постоянных переговоров, контактов, контрактов и компромиссов она не только приобрела обширный круг знакомств в самых разных сферах, но и научилась насквозь видеть делового партнера со всеми его тайными и явными намерениями.

И, что не менее важно, научилась регулировать его поведение так незаметно, чтобы сам он об этом не догадался. Если, например, она замечала, что ее милый собеседник, с которым она уже, кажется, обо всем договорилась, вдруг предлагает окончательно решить вопрос завтра или лучше послезавтра, – всегда оказывалось, что именно завтра она уезжает в Лондон на конференцию или принимает своих американских партнеров, с которыми будет занята всю неделю. «Какая жалость, но вот у меня приглашение, видите, я никак не могу отказаться, график пребывания у них очень плотный, поэтому давайте все-таки завершим дело сегодня!..» Обычно в таких случаях именно назавтра Лера видела, что курс доллара изменился или произошло еще что-нибудь подобное, – и дело закончилось бы не в ее пользу, если бы она согласилась подождать.

И другие были уловки, которые она привыкла распознавать; всех не перечислишь! К тому же ей нельзя было пустить в глаза пыль ни роскошным приемом, ни изысканными комплиментами. И подавить ее волю было невозможно. С людьми, пытавшимися это сделать, она тут же прекращала всякие отношения; все, кто имел дело с госпожой Вологдиной, отлично это знали и передавали по беспроволочному телеграфу.

В понедельник утром Лера входила в свой офис в Петровских линиях с чувством спокойного торжества. И выглядела она так, словно ей предстояла не обычная рабочая неделя, пусть и после недолгого отсутствия, а какое-то особенное событие. Костюм на ней был по-весеннему яркий, абрикосового цвета, покроем подчеркивающий плавный изгиб ее бедер, серьги и ожерелье из темного янтаря в точности повторяли цвет глаз и волос – и Лера чувствовала себя сияющей, легкой и привлекательной.

Шофер Паша нес за нею большую фотографию в небликующем стекле – «Отражение площади Сан-Марко».

– Ой, Лер! – ахнула Сусанна Азарян. – Ты где ее нашла? Это же та самая!

Память у Сусанны была феноменальная, как ей было не вспомнить фотографию, исчезнувшую в тот невеселый день!

– Да там и нашла, – весело ответила Лера. – Вернули нам с наилучшими пожеланиями.

– Ой, так расскажи! – У Сусанны даже уши покраснели от любопытства. – Он что теперь делает?

– Потом, Суса, – сказала Лера. – Зайдешь ко мне, как только с «Бастом» побеседую, – все расскажу.

С Сусанной она собиралась поговорить не только об Андрее Майбороде. Поразмыслив, Лера решила, что именно та будет вести всю Африку, а это было важно на волне нарастающего спроса.

Но руководитель строительной фирмы «Баст» – это было еще важнее. Лерин въездной туризм был связан со строительством коттеджей в живописных и нехоженых местах, которые больше всего привлекали иностранцев, поэтому она отлично знала, как сильно зависит от подрядчика.