– Так это тот же финт получается, который Белоусова тогда с тобой проворачивала, когда ты на конкурс в Бухарест собиралась, – вспомнил я.

– Именно! – энергично кивнула Галия. – Я поэтому сразу и догадалась и Морозовой подсказала, где искать приказ. Только поздно уже. Федосеев разозлился страшно. Грозил Ольге Вениаминовне выговором, а то и чем похуже.

– Ну да. Подставила ее Белоусова знатно, ничего не скажешь, на глазах у всех. От такого отмыться сложно. – подтвердил опасения жены.

– Ага, – удрученно кивнула Галия. – Начальница рвет и мечет. Говорит, Белоусова на ее место метит и поэтому так поступила. Завтра с утра хочет той допрос устроить, на чистую воду вывести.

– То, что Белоусова подсидеть ее хочет – это к гадалке не ходи. Очевидно все, – кивнул я. – А вот про вывести на чистую воду, не факт, что выйдет. Но тут заранее сказать сложно. Белоусову вашу плохо знаю. Если трусовата или в себе не уверена, то может и получится.

– Хоть бы получилось, – сказала Галия, – иначе мне тоже работу искать придется новую. Если Белоусова начальником отдела станет, я там долго не продержусь. Она же меня ненавидит просто…

– Так, отставить пораженческие настроения, – скомандовал я шутливо. – Чего это ты лапки сразу складывать собралась? А боевой настрой где? Сражение только началось, орудия противника первый залп дали, а ты в кусты сразу?

– Ничего я не в кусты, – вскинулась жена возмущенно. – Просто все так внезапно случилось. И такие последствия плохие могут быть…

– Такое всегда внезапно бывает, – улыбнулся в ответ, – никто не станет тебя предупреждать о том, что вредить тебе собирается. Поэтому надо уметь собраться вовремя и реагировать быстро и эффективно. Вот скажи мне, есть у вас с Морозовой план действий? Какой? Что делать будете? Как решать вопрос?

– Ну, – неуверенно протянула Галия. – Завтра Ольга Вениаминовна будет разговаривать с Белоусовой. Если получится сделать, чтобы та призналась, то будет, с чем к Федосееву идти…

– Так. И дальше что?

– Ну, как что? Он узнает, кто во всем виноват, – недоуменно посмотрела на меня Галия.

– И что это решит? – терпеливо переспросил я.

– То есть? – спросила Галия. – Он узнает правду.

– Это хорошо. Это я понял, – я кивнул. – Но что это решит? Федосеев ваш будет доволен после этого? Станет лучше к вам относиться? Это решит проблемы вашего отдела с подготовкой визита этих ваших иностранцев?

– Ну. Нет, – покачала головой жена.

– Вот о том и речь. Вам надо не просто показать ему виновного, – начал я объяснять ей. – Это даже не полдела. Нужно полностью реабилитироваться в его глазах. Чтобы он наглядно увидел, насколько вы с Морозовой профессиональны и компетентны, и что ситуация с приказом действительно диверсия, которая нисколько не сказалась на ваших профессиональных качествах.

– И как это сделать?! – изумленно посмотрела на меня жена. – Мы же не волшебницы. Ольга Вениаминовна говорит, что Федосеев вредный, припоминать нам теперь будет этот просчет при каждом удобном случае. А уж в других отделах судачить и кости нам мыть будут и того дольше…

– Я об этом и толкую тебе вообще-то. Вам надо сделать так, чтобы начальник и думать забыл об этом провале Морозовой, и помнил только о том, как вы профессионально все решили с этой делегацией. А другие отделы чтобы от зависти к вам и вашей сообразительности лопались, зауважали чтобы, поняв, что с вами лучше дружить, может тогда в следующий раз и с ними мудростью поделитесь… Откуда там, говоришь, делегация?

– Делегация из Чехословакии, – мрачно ответила жена. – Тебе легко говорить. Никто нам этот провал не забудет. Да и сделать задание это быстро не выйдет. Мы пока вообще не знаем, как к нему подступиться. Там сроки уже горят, во-первых, а во-вторых, Федосеев хочет не только обычных мероприятий, а новые подходы. Ругал всех за то, что все как обычно собираются все делать. Удивлять велел… Это так просто не придумать. Где ему это новенькое вообще взять?