По приезду в РУВД всех задержанных сразу развели по разным кабинетам. К допросам подключилось начальство. Василий решил побеседовать, пока что, с Голубевой. Не давал ему покоя тот факт, что она оказалась у ресторана в момент ареста Погашева с подельником. Хотя тот сам сказал, что запретил ей приходить.

– Валерия, что у тебя с лицом? – спросил он.

– А что у меня с лицом? – довольно дерзко спросила она.

– У тебя есть зеркало с собой? – подсказал он ей.

Она полезла в сумочку и, увидев себя, ужаснулась.

– Чёрт! В метро казалось, что всё стёрла, – в сердцах воскликнула она.

Достав грязный уже платок, она попыталась стереть тёмные разводы, но тщетно. Василий поджал губы, глядя на это, а она вспылила, заметив его взгляд.

– Что уставился, мент? – заорала она на него.

По-хорошему с ней не получится, – сделал вывод Василий и сменил тактику.

– Хватит, гражданка Голубева. С майором милиции разговариваете, я должностное лицо и представляю советское государство. Возьмите себя в руки. Хамством только хуже себе делаете. Так что вы делали у ресторана?

Она с удивлением и испугом уставилась на него, не ожидая такого резкого преображения, и начала плакать.

Он налил ей воды и поставил стакан перед ней.

– Итак, что вы делали у ресторана?

– Серёгу искала, – всхлипывая, ответила она, размазывая смоченным в стакане платком чёрные разводы.

– Зачем вы его искали? – холодным равнодушным тоном спросил он.

– Предупредить хотела.

– О чём?

– Что вы из милиции с Любкой! Не успела вот…

Василий посмотрел на неё пристально, она взгляд не прятала. Это она не для красного словца брякнула, чтоб позлить или отвязаться.

– Рассказывай, Валерия, – строго, с нажимом, потребовал он.

– А что рассказывать? Что Любка у метро с милиционером встретилась и пошла с ним под ручку в магазин?

– Что за милиционер? – удивился Василий, но виду не подал.

– Молодой! Улыбался ей, как родной…

– Ладно, с этим потом разберёмся. Что ты знаешь о делах Погашева и Каменщикова?

– Каких делах? – испугано спросила она.

– Тех самых, из-за которых тут с ними оказалась.

– Не знаю я ничего!

Он минут тридцать пытался поймать её на лжи, но Валерия твёрдо стояла на своём: ничего не знаю, ничего подозрительного не замечала… Погашев при ней ничего такого ни с кем не обсуждал.

Василий отправил её в камеру и пошёл узнать, как дела у остальных.

Люди Овсянникова взяли на себя Погашева, а коллеги по отделу кололи Каменщикова. Он довольно быстро сознался в том, что снимал золотые коронки с трупов одиноких пенсионеров, из которых потом Погашев и изготавливал подделки.

Этот факт для майора не стал неожиданностью, они в отделе рассматривали такую версию, но не стали предпринимать конкретные шаги по выяснению, опасаясь спугнуть Погашева. И правильно сделали – взяли с поличным членов банды по гораздо более тяжелому обвинению. А это уже к делу пристегнётся…

Надо бы позвонить Ивлеву, порадовать его, что банду взяли, – вспомнил он, – и с генералом Брагиным переговорить, о том, что ему бы за содействие милиции подарок бы какой надо выписать. Завтра с утра уже займусь. Так, и надо с Любочкой переговорить. Что же она нас так подставила? Сорвать же всю операцию могла!

***

Москва. Квартира Ивлевых.

Купил в нашем гастрономе на день рождения Альфредо самый дорогой коньячный набор из двух бутылок в коробке, выстланной белым атласом. И торжественно-нарядно, и практично. Сам не выпьет, так передарит кому… Да выпьет, конечно, в этом-то возрасте, да с такой кучей друзей-студентов…

Решил ещё купить жене цветы и заехал на наш рынок, взял разноцветных роз. Сегодня и белые были, и жёлтые, и алые. Взял всех по три. Пёстро получилось, но жизнерадостно, как раз в соответствии с моим настроением. Жена приезжает, соскучился я по ней! Но и очень рад, что такой полезный опыт получила, как выезд за рубеж.