Моё лицо само расплылось в широкой улыбке. А что, если соблазнить гагаринских поднять руку на ту самую Мебельную фабрику имени Первого мая, которую Межуев прикрывает? Как же мне забыть ту первую встречу с ним, последовавшую после того, как я Анну Аркадьевну предупредил, что на фабрику могут наехать?

Вернувшись домой, застал вернувшуюся с работы жену. Я улыбаюсь довольно, а она вообще со счастливой улыбкой на губах.

– И что у нас такого хорошего случилось, дорогая? – поинтересовался я, глядя в её сияющие глаза.

– Меня пригласили фотографироваться для плакатов Торгово-промышленной палаты, с которыми они поедут на международные выставки! – восторженно ответила она.

– О, как, – приятно удивился я. – Детка, чувствую, ты станешь знаменитой!

– Может быть, – улыбнулась она. – Буду, как Диана, в конкурсах разных участвовать от Советского Союза.

– Ну, ты поговори, сначала, с Дианой, как всё это даётся? И сколько надо потратить на каждый конкурс времени и сил. Мне кажется, ты вполне способна сделать более интеллектуальную карьеру, чем демонстратор одежды.

– В этот раз мне предложили демонстрировать не одежду, – возразила она. – Им нужна реклама советского технического стекла. Они задумали посадить меня на него, чтобы продемонстрировать его прочность.

– В смысле посадить на стекло? – забеспокоился я.

– Ну положат его между двух опор, а меня посадят сверху и буду сидеть, болтая ножками на весу.

– Галия, мне это совсем не нравится, – возразил я с озабоченным видом. – А если оно лопнет? Не забывай, что у тебя двое детей.

– А причём здесь дети? – удивлённо посмотрела она на меня.

– Дорогая, с кем мы останемся, если с тобой что-нибудь случится?

– А что со мной может случиться?

– Это очень рискованные съемки, на мой взгляд. Всей душой хочу верить, что стекло достаточно прочное, ну а если нет? Я категорически против того, чтобы на тебе это проверять. Представь, что там окажется скрытый дефект или микротрещина? И стекло лопнет под тобой. Хорошо ещё, если тебя просто засыплет мелкими осколками. А если они будут такими же, как у оконного стекла, острыми и длинными? Ты будешь падать с высоты с десятком, фактически, острейших лезвий! Тут уже порезами не отделаешься, тут уже и с жизнью можно расстаться! Где гарантия, что ты в скорой по дороге в больницу кровью не истечёшь?

– Что ты такое говоришь? Почему стекло должно подо мной треснуть?

– Я же уже сказал, скрытые дефекты. Ну и не забывай про человеческий фактор, дорогая. Нести его будут к месту съёмок простые грузчики. До этого его будут везти в машине. Сколько раз его тряхнёт и стукнет, пока ты решишь на него свою прекрасную попку водрузить? Я совсем не против съемок, но нормальных, без риска для твоей жизни. А то можно подумать, что без этих двадцати рублей, что тебе сунут за этот плакат, мы и не проживем… Если стекло разобьется, это же не только риск для жизни, но и заметные шрамы останутся от каждого пореза. Потом что, даже на пляже не раздеться?

Она все еще расстроенно смотрела на меня, но аргумент про шрамы ее вразумил. Ну, на то был и расчет. Женщина боится шрамов не меньше, а то и больше, чем умереть.

– Но я уже согласилась, – наконец произнесла она.

– Вали всё на меня. Скажи, муж сатрап и тиран, и не разрешает. А если кто-то начнёт возмущаться, отправляй его ко мне. Поверь, я объясню и обосную ему свою позицию.

– Не сомневаюсь в этом, – наконец, улыбнулась она.

Ну а я пошел к себе в кабинет, качая по дороге головой. Эх, какая же ты еще у меня наивная! Именно к тебе обратились, вот радость-то! Небось, все штатные манекенщицы их с таким лакомым предложением рисковать жизнью и здоровьем подальше послали, вот они и начали рыть землю в поисках других вариантов. Найти молодую и неопытную, да запудрить мозг, в чем проблема вообще? Нет, товарищи, мою жену я вам на опыты не отдам!