***

Италия. Рим.

Поехали на фуршет на двух машинах, Тарек, Нуралайн, Мария и Алонзо поехали вместе, а Диане и Фирдаусу гостиничный портье тут же вызвал ещё одно такси.

Диана приготовилась смотреть и слушать, вцепившись в руку мужа, чтобы не было никаких инсинуаций. Но обстановка ее разочаровала…

Всё было очень чинно, чопорно, скучно. Все улыбались друг другу неискренними улыбками. Тарека и Нуралайн, видимо, заметил пригласивший их чиновник и они сразу оказались в кругу важных персон. Диану тоже туда пригласили, но только на пару минут, послушать комплименты от замминистра, в связи с тем, что она выиграла конкурс в Монако. А потом Диана с Фирдаусом и Мария с Алонзо оказались предоставлены сами себе. Фирдауса и Алонзо быстро завлекли в разговор какие-то мужчины. Марию увлёк разговор с журналистом. А Диана осталась стоять рядом с Фирдаусом и Алонзо, не понимая ничего из их беседы на итальянском. Разве что отдельные слова всплывали знакомые, из французского… Но по отдельным словам смысл беседы никак не понять.

Тут к ним подошёл итальянский военный, судя по погонам, высокий чин, может даже и генерал. Еще одно дело на будущее – надо попросить куратора по возвращении научить ее различать все эти европейские погоны. Он попытался заговорить с ней на итальянском, но она извинилась по-французски и сказала, что не говорит на итальянском. Тогда он перешёл на английский и Диана вконец расстроилась. Буквально через пару фраз они выяснили, что у них нет ни одного общего языка. Он и сам очень расстроился, но все равно повел себя как джентльмен. Сунул ей свою визитку и откланялся.

Затем к ней подошёл другой мужчина и протянул визитку сотрудника американского посольства в Италии. Французский для него проблемой не стал, правда, акцент у него был, как у настоящего француза, в отличие от Дианы. Быстро выяснил по ее акценту, что французский у нее не родной, она сказала, что она из Москвы, и он немедленно заговорил с ней на хорошем русском. Диана так обрадовалась, что хоть с кем-то может полноценно побеседовать.

Муж стоял рядом, в нескольких шагах, и она без всяких опасений радостно спросила нового знакомого, откуда он так хорошо знает русский.

– Проработал пять лет в Москве в посольстве США, – объяснил, улыбаясь, он. – В СССР не был уже несколько лет. Как там сейчас?

– Нормально, – пожала она плечами, – ничего не изменилось.

Она совсем расслабилась, болтая по-русски…

Рассказала, что они с мужем живут в Москве, она учится в институте.

– А как у вас в институте дело обстоит… студенты могут открыто высказываться? – спросил он, и Диана задумалась над его вопросом.

– Почему нет? – удивлённо взглянула она на него.

– А можете вы сказать любому из студентов или преподавателей, всё, что хотите?

– Ну, в цензурных выражениях если, то да, – аккуратно ответила она, – конечно. Хамить, вообще-то, никому нельзя…

Фирдаус, оказывается, краем уха прислушивался к их разговору и хмыкнул, услышав ответ жены. Диана подумала, что он вспомнил, как её в милицию забрали за нападение на подруг Светки Герасимович.

– Ну, хорошо, – решил сменить тему американец. – А с представителями власти как? Вы можете в открытую сказать им всё, что думаете?

– Ну, постоянно говорила… Особенно, когда ещё в Москву не переехала. А что? Представители власти такие же люди, как все. Почему с ними нельзя открыто разговаривать? Я всегда говорила, что думаю.

Вспомнила тут же про свои столкновения с милицией. И из-за своих шалостей, и из-за Тимура. Хм… теперь-то она понимает, что не все стоило им говорить, что она говорила… Ну, с воспитанием у нее проблемы были, теперь-то к чему это скрывать? Смысл самой себе врать…