– По твою душу, – многозначительно посмотрел он на меня.
– Это точно?
– Уверен.
– И что ему надо было?
– Всё. С кем живёшь? Как живёшь? Что ешь? Что пьёшь?
– Что за ерунда? А как он выглядел? – подумал я о Самедове.
– Да обычный, – пожал плечами Малина. – Ростом во, – показал он мне до уха.
– Русский?
– Кто ж его знает?
– Ну, не узбек?
– Не, русский, – уверенно ответил он.
– Что ж такое? Блин…
– Мы сначала у моего подъезда сидели. Потом к вашему перебрались. Этот Димас в твоего соседа сверху вцепился, но этот боров на удивление быстро поплыл, ничего такого ему сказать не успел. Уже хорошо поддатый вышел…
– В смысле, поплыл? Набрался? – напрягся я. – Это он меня сейчас опять зальёт? Блин!.. Димас, значит…
– Димас, – подтвердил Малина.
– Спасибо, дружище. С меня причитается.
– В расчёте! – ответил он и протянул мне руку. Мы попрощались, и он пошёл вниз по лестнице.
А я, несмотря на тревожные новости, решил навестить Игоря, соседа сверху. Очередной потоп мне сейчас совершенно ни к чему. Такой ремонт гробить нельзя!!!
***
Москва.
После того, как двое из соседей предупредили Григория об интересе Комитета к его персоне, его жизнь опять превратилась в детективный боевик, проснулось чутье на опасность. Он пытался понять, что вокруг него происходит, кто и в какую игру с ним играет. Противостояние Комитета и ГРУ уже стало притчей во языцех, но подполковник никогда не думал, что сам когда-нибудь окажется между молотом и наковальней. Тут главное, вовремя уйти из-под удара. А это можно сделать, только подключив начальство. А как его подключить, не подставив друзей? Стоит только ГРУ вступиться за своего сотрудника, как в КГБ поймут, что кто-то из тех, с кем они говорили, его предупредил… А если они говорили только с Николаем и Павлом? У обоих однозначно начнутся неприятности по комитетской линии… Так что уже несколько дней Григорий рассматривал варианты, как доложить начальству красиво и деликатно, не навлекая неприятности на своих друзей, но ничего не придумывалось.
Когда по дороге домой он, проверившись несколько раз, засёк топтуна, то, с одной стороны, был очень неприятно поражён: получается, дело-то уже приняло серьёзный оборот. А с другой стороны, обрадовался: вот он его шанс самому «узнать» о внимании к нему со стороны Комитета!
***
Глава 5
***
Москва.
Изменив привычный маршрут, Григорий петлял и навязывал сопровождению свой темп. За счет этой стратегии вычислил ещё одного сотрудника на противоположной стороне улицы, и выбрав между двумя топтунами того, кто помоложе, заманил его в подворотню. Спрятался за углом, дождался, когда он прибежит, потеряв его из виду, выскочил, специально грубо прижал к стене лицом, заломив руку.
– Ну что, давай, рассказывай, зачем за мной следил? Молчишь? Ну-ка проверю, что у тебя там в карманах!
Григорий прекрасно знал, где искать удостоверение, и ловко вытащил его из-за пазухи топтуна.
– Так, и кто ты у нас? – взял в руку протянутые корочки Григорий. – Ого! Младший лейтенант Комитета государственной безопасности СССР Кулаков Илья Степанович, – специально вслух прочёл он, после чего выпустил схваченного парня из захвата.
Тот развернулся к нему лицом, и молча потирал руку, болезненно морщась. Непонятно было, правда, больше ему было стыдно или больно.
Ну вот! – обрадовался Григорий. – Теперь есть, с чем идти к начальству.
– Ну, будь здоров, Илья Степанович, – вручил он Кулакову удостоверение. – Извиняй, подумал, бандиты какие меня преследуют… Зла мне желают. Думал, у тебя ножичек в кармане, а ты, оказывается, государев человек.
Обеспечив себе уважительную причину для снятия претензий в нападении на сотрудника, ушёл вглубь проходного двора. В полной уверенности, что спалившийся хвост не будет выхватывать пистолет, требуя остановиться, и вообще за ним дальше не пойдет. В отношениях ГРУ с КГБ есть свои правила игры. Комитетчик прекрасно знал, кого преследует, и больше был озабочен теперь тем, как ему влетит за обнаружение слежки объектом. Ну а от второго топтуна уходить он и не собирался. Дальнейшая беготня была ни к чему.