Позвонил Васе-негру. Вкратце объяснил ситуацию. Вася подтвердил мои опасения, что потерпевшие поражение цыгане опасны.

– Тем более, – продолжал Вася, – они за беглой женой приехали, понимаешь? Они считают себя в своем праве.

– Что теперь делать? Что посоветуешь?

– Давай мне адрес этого колхоза, подключу местных коллег. Надо остановить этот конфликт в зародыше.

– Поможет, что я в Кремле работаю? – поинтересовался я.

– Ты сейчас серьёзно? – озадаченно спросил он.

– Референт секретариата Президиума Верховного Совета СССР, – назвал я ему свою должность.

– Ну надо же, семимильными шагами шагаешь, – заметил Вася. – Поздравляю!

– Спасибо. Так, поможет это?

– Конечно, поможет, – усмехнулся на том конце Вася и пообещал разобраться. Заранее поблагодарил его, и мы попрощались.

Вскоре вернулись с работы Марат и наш Миша Кузнецов. Голодные, купили по дороге пельменей. Пока они их варили на всех, мы, уже немного снявшие стресс, рассказали им, что у нас случилось тут сегодня.

Часов в девять прибежал Яков с моей запиской в руках.

– Сегодня Миша приезжал, племянник Иды, – вышел я к нему из квартиры. – Не один, а с целой группой поддержки.

– Зачем? – недоумённо смотрел он на меня.

– Лина из колхоза сбежала, – развёл руками я. – Ну, не хочет она там жить.

– Ничего не понимаю! – с досадой воскликнул Яков. – Пошли поднимемся к нам.

Рассказал им с женой, как все было. Включая нож. Ида была в ужасе.

– Зачем он это сделал?! – схватилась она за голову. – Мы же уже всё решили! Живи и радуйся!..

– Только скандала на весь подъезд нам и не хватало, – недовольно проговорил Яков.

– Скажи завтра в театре, что мне к зубному срочно надо, – взмолилась Ида, глядя на мужа. – Напишу потом заявление за свой счёт на один день. Поеду к сестре разбираться. Ничего не понимаю, – растерянно добавила она, глядя на меня. – Мы же согласились Мишу у себя временно прописать, пока мать Лины не убедится, что он хороший человек.

– Да уж. Тогда ситуация вдвойне непонятная, – удивлённо подтвердил я.

Мы попрощались, и я ушёл. Я сделал всё, что мог. Ну не мог я не отреагировать на крик женщины в беде. Не такой я человек, чтобы делать вид, что моя хата с краю. Хоть и знаю, что Лина женщина достаточно специфическая, и ситуация с ней могла сложиться совсем неоднозначная…

Да и без разницы. Не побежал бы я первым, побежал бы Гриша, он тоже не такой человек. А я просто за ним пошел бы, не бросать же друга. Друг-то точно хороший, это святое.

Когда вернулся в квартиру, Миша сообщил мне, что звонил Сатчан, он ждёт моего звонка дома.

Тут же набрал его. Он попросил о встрече. Когда же этот совсем непростой день закончится? – думал я, вышагивая вдоль проспекта Мира. – Что там опять стряслось?

Оказалось, что они хотели разыграть многоходовочку, но где-то просчитались.

– Бортко не зря хотел оставить этого Ганина в тени, – объяснял их замысел Сатчан. – Это были бы наши глаза и уши, мало ли что там Захаров за нашими спинами затеет. Мы Ганина с поличным взяли на воровстве у своих же, он нам все их расклады сдал. Мы его так хорошо держали, что было жалко отпускать. Вычистили его досье, чтобы комар носа не подточил. Но Захаров по каким-то деталям, всё равно, обо всём догадался. Представляешь?

– Может, посмотрел, какое вы нашли у него имущество, прикинул дебет с кредитом, не сходится, вот и догадался, – ответил я. – А может, у него были только догадки, а в вашем досье он им подтверждение увидел.

– Ну, дело уже не в этом, – взглянул на меня Сатчан. – А в том, что Захаров рвёт и мечет, так хочет разобраться с Ганиным. Бортко уговорил его не делать, пока, резких движений, взять паузу. И дал нам всем задание подумать, что теперь делать с этой крысой.