Мужик очень даже уважительно кивнул мне, когда я закончил. Приятно видеть человека, сразу признающего доводы разума.

Вопрос следовал за вопросом. Штук десять подряд. Мне аж пришлось сделать небольшой перерыв и выпить полстакана воды – горло пересохло. Но беседовать с сотрудниками института было приятно – все же умнейшие люди здесь собрались, и это чувствуется. И, кстати, и следа той агрессии, что была у некоторых во время моего первого выступления, в этот раз я не почувствовал. Видимо, они потом еще долго обсуждали его, и выработали в институте определённый консенсус по моему поводу, и, судя по сегодняшней мирной реакции, вполне для меня благоприятный. Местное сообщество меня приняло, и больше не пыталось поставить на место нахального пацана, как в первый раз!

Семён Львович вышел к трибуне и вежливо подвинул меня, остановив очередные вопросы, которым, судя по всему, не было бы конца.

– Товарищи, ну что вы набросились, как в последний раз. Давайте, поблагодарим товарища лектора. Мне его еще к Дмитрию Сергеевичу вести, а он скоро вынужден будет уехать в Академию наук, – сказал он и зааплодировал, показывая всем пример.

Ушли мы, действительно, под аплодисменты. Мне было неудобно. Ну кто я на фоне этих выдающихся умов? Всего-то гуманитарий, способный сказать людям такого масштаба что-то важное для них, лишь потому что он из будущего и лично видел все то, что сейчас многие сочли бы за чудо?

– Пойдемте, Павел, наш директор хочет вам кое-что предложить, – поторопил меня Семен Львович ускориться. А я-то просто не хотел идти слишком быстро, чтобы не выглядеть несолидно. И так преступно молод для этих стен, а если еще шустро ходить, так вообще буду выглядеть, как студент, которым, собственно, и являюсь. Но, видимо, советские ученые в летах тоже готовы шустро перемещаться…

Дмитрий Сергеевич сидел в огромном кабинете с прекрасным видом на соседние луга и деревни. Этакая пасторальная картина получится, если нарисовать и в рамку вставить. Я был поражен, когда он вышел к нам навстречу и протянул мне руку, здороваясь. Академик, да под шестьдесят лет – а не забронзовел, с молодежью за руку здоровается!

– Рад знакомству, Павел! Присаживайся!

Сам сел за свое место во главе стола, мне показал сесть рядышком за огромный длинный стол для совещаний. Семен Львович привычно пристроился напротив меня.

– Не буду тянуть кота за хвост, твоя прошлая лекция произвела очень приятное впечатление на наших сотрудников. Такое, что мы договорились с Семеном Львовичем пригласить тебя на очередную. И я поручил ему, если ты снова выступишь так же блестяще, как в первый раз, немедленно привести тебя ко мне, чтобы я сделал тебе одно, я думаю, интересное предложение. И раз ты тут, значит, и второе твое выступление Семен Львович признал очень удачным.

Тот лишь хмыкнул и кивнул, хотя его и не спрашивали. Дмитрий Сергеевич, похоже, очень давно с ним работает, общаясь уже чуть ли не на уровне телепатии. Когда часто и слов не надо, уже по одному жесту понятно, что имеет в виду собеседник.

– Так вот, Павел – наш институт имеет огромное хозяйство, и, чтобы с ним справиться, мы заинтересованы в толковых экономистах. Как ты смотришь на то, чтобы мы оформили тебя сейчас на полставки у нас, с минимальными обязанностями, а потом, когда закончишь учиться, предложили перейти уже на полную ставку?

Я аж обалдел. Как-то подозрительно много таких предложений стало сыпаться на меня! Учитывая, что я студент первого курса. Когда учился в институте в прошлой жизни, и близко никого не видел, кому бы сделали подобное предложение на первых курсах. Правда, я тогда, и я сейчас – два разных человека… Что я в свои семнадцать лет в той жизни понимал вообще… Заставь меня выступать перед дядечками учеными с сединами и лысинами, я, скорее всего, стоял и молчал бы в ступоре…