Пётр с Инной взяли слово после Никифоровны. Отметили свой переезд к Москве поближе и грядущее пополнение их семьи. Пётр очень рассчитывает, как я понял, на сына.

Когда дошла очередь до нас с женой, Инна не дала нам даже слова сказать и сама быстро всё перечислила, что знала: моё поступление в МГУ, поступление Галии в Горный, успешную сдачу сессии нами обоими. И, конечно, не забыла напомнить о нашей неожиданной беременности.

Казалось, она искренне рада за нас. Пётр тоже кивал головой, поддерживая её слова. Если бы не ее победный взгляд на меня в конце этой речи, я бы даже мог принять все за чистую монету. А так она совершенно четко дала понять, что наш предыдущий разговор всерьез не восприняла. Еще и демонстративно показала, что и дальше собирается действовать в том же духе. Ну что ж, сестричка. Выбор твой. Дефицит общения у нас с тобой намечается в обозримом будущем жесточайший.

– Мы все молодцы! – подвёл Петр итог, выставив над столом свой бокал. – Спасибо прошедшему году!

Мы все чокнулись, я выпил бокал залпом. Галия только пригубила. Было заметно, что она немного выбита из колеи поведением Инны, но старается это скрыть.

– Помнишь, мы собирались позвать Инну с Петром к нам в воскресенье? – тихонько прошептал я на ушко жене. – Командую отбой!

Галия понимающе кивнула, хоть и посмотрела на меня немного неуверенно. Боится обидеть родственницу.

Интересно было, что бабушка с Никифоровной совершенно не заметили бесцеремонности сестры по отношению ко мне с Галией. Возможно, воспринимают меня все еще как младшего, когда-то непутевого внука? С другой стороны, из того, что помню, такая беспардонность вовсе не была редкостью в то время. Да далеко ходить не надо, вспомнить даже, как всем вокруг было дело до Юлькиной беременности, даже малознакомым людям, кого она вообще никак не касалась…

Рано утром в субботу выехали в Москву.

Вернувшись от бабушек, позвонил Фирдаусу.

– Привет, жених. – поздоровался я. – Как у вас планы, не поменялись? Нам прямо к ЗАГСу приезжать? Может, с выкупом невесты надо помочь?

– Да какой выкуп? – рассмеялся Фирдаус. – И невеста, и её мать, и свидетельница у меня сегодня ночевали. Марафет, вон, с раннего утра наводят.

– Ну, если помощь какая нужна, зови.

– Спасибо, надеюсь справимся. Скоро свидетель мой со своей девушкой подъедет.

– Понятно. Ну, значит, до встречи.

Галия, узнав, что нездоровится ей по уважительной причине, перестала обращать на это внимание и носилась всё утро туда-сюда, прихорашиваясь. С удовольствием оглядела в зеркало свой наряд. Вспомнил сразу, как она рыдала, когда первый раз посоветовал ей так одеться. Боялась, что в театре засмеют. И буквально после пару похвал и восхищенных взглядов со стороны, отношение моментально изменилось. Сейчас вон какая уверенная в себе стоит.

Чтобы не терять времени, собрался и поехал на ближайший рынок за цветами. Найти цветы в январе в советской Москве, это, конечно, еще тот квест. Но мир не без добрых людей. Мне подсказали, у кого можно купить цветов. Почему-то нисколько не удивился, когда торговцем оказался кавказец. Он окинул меня оценивающим взглядом и достал из-под прилавка пять красных гвоздичек.

– Пятнадцать рублэй, – объявил он.

– Послушайте, мне на свадьбу, а не на похороны. – разочарованно ответил я. – Может, розы есть?

Джигит снова молча полез под прилавок и выложил пять некрупных розовых роз.

– Другое дело! – обрадовался я. – Сколько?

– Двадцать пять.

Крякнув от такой цены, расплатился. А что делать? Свадьба это вам не день рождения. Без цветов не то совсем. Торговец, увидев деньги, стал шустрее шевелиться. Достал газеты, завернул цветы в несколько слоёв, чтоб не замёрзли на улице.