Вадеев разложил карандашные наброски, тщательно их проанализировал. В каждом из них есть что-то от Лиды, но нет законченного образа – такого, каким он виделся ему, а именно – интриганки. Оставалось обобщить, найти необходимую цветовую гамму, соответствующую преисподней – этой женщине, воспитанной книгами типа «Унесенные ветром». Непременно будут присутствовать голубые и зеленые цвета. Огненный цвет – проявление ее характера, жажда разрушения. Разве она не разлагала его личность. Женщина – вампир. Губы влажно-алые от свежей крови. Конечно, банально, но без экспрессии совсем скучно.

Он радуется творческой удаче. Если не любит, то изобразит маленькую коварную женщину как воплощение темной силы, то есть с безумными глазами и зеленовато-синим лицом. Или нет, он не смеет искажать действительность. Она не переставала удивлять его, принесла ему немало приятных часов, повысила жизненный тонус.

Прежде всего – страсть, она радужным веером рассыпается в ее короткой стрижке. Достаточно огненная, чтобы не сомневаться в силе духа этой, далеко не слабой, женщины. Глаза несколько больше, чем на самом деле, пусть они отражают мечтательность и порочность. Губы тонкие, змеевидные – в коварной улыбке.

Получился неординарный портрет. Выполнен профессионально, нравится Вадееву. Радость переполняет его. Наверное, это и есть свобода, о которой он мечтал. Лида будет шокирована, но согласится с трактовкой своего образа. Хотя… во время работы он обнаружил в ней привлекательность, какую раньше не замечал. Не тот ли случай, когда мужик корову продавал? Нет, нельзя раскисать, она не имела права использовать его в эгоистических целях. Не задумывалась, хочет ли он устраивать свою судьбу в соответствии с ее интересами, не пожалеет ли на склоне лет о неправильно прожитой жизни.

Наконец-то портрет закончен, можно с улыбкой вспоминать эпизоды, связанные с ветхим сараем и чесоткой. Сексуальные отношения потеряли приятную новизну и сохранялись до последнего дня благодаря ее инициативе и его инфантильности. Он останется один – без любви, но в дружбе со всем миром. Разве не поэтому он хочет, чтобы все умерло само собой – безболезненно. И за телефон берется с добрыми намерениями.

– Привет! Наконец-то я закончил твой портрет.

– О, как я рада! Наверное, нос, как у Бабы Яги. – По ее интонациям понятно: она не спешит расставаться с иллюзиями.

– Нос нормальный. Я доволен своей работой, а такое не часто бывает.

– Валеронька, прости мои капризы. Я тебя обидела, но как-то нечаянно.

– Пустяки! Наши отношения сами отмирают, а портрет – всего лишь подведение итогов.

– Ты уверен в своих словах?

– Да. При первой возможности завезу картину, хорошо?

– Когда!? Давай к женскому дню.

– Да, послезавтра, – задумчиво отвечает он, кладя трубку.

Как здорово сразу покончить со всеми сомнениями! Пока ничего кардинально не поменялось, но будущее видится в мажорных цветах. Посещение Лиды – опять же ритуал освобождения. От чесотки? Скорее бы!

Интриганке в голову не приходит, какими психологическими опытами занимается Вадеев. Иначе бы поверила в иллюзорность своих планов. Она не понимает его. Ну, что тебе надо еще? Я могу накормить тебя, уложить рядом. Бери – не хочу! Не отказываю тебе ни в чем, а ты все куда-то рвешься. Вот я – перед тобой. Бери же!

Да, она ни в чем не отказывала. И все же в самоотдаче видится много фальши, расчетливости, еще больше – самоуверенности. А интриги… этой склонности способствуют необременительная работа, связанная с учетом расходов-приходов лекарственных препаратов, и бесконечные сплетни с сотрудницами. Благодаря интригам легко избавилась от надоевшего мужа, трехкомнатную квартиру оставила за собой. Опасная женщина. А он? Почему-то его поступки ее саму интригуют, хотя он далек от мысли вводить женщину в заблуждение, изображая из себя ответственного человека. Что касается предстоящей встречи… трудно предсказать результат.