– Какой удар? – нахмурился Андрэ. – Против кого?

– Против тех, кто отнял у тебя все. – Гурат наклонился вперед. – Я не знаю, кто стоит за этим переворотом. И я не знаю, как вернуть то, что принадлежит тебе по праву, но я могу помочь сделать так, чтобы все это встало комом в горле у этих ублюдков.

Глаза Андрэ загорелись.

– Но для этого, – продолжил старик тихо, – тебе придется забыть все, чему тебя учили эти чистоплюи в замке. Забыть о чести, о благородстве, о рыцарских идеалах. Ты готов к этому?

Андрэ колебался.

Всю свою жизнь он стремился быть достойным сыном своего отца. Вот только далеко ли завела отца честь?

На королевский суд.

– Да, – наконец сказал он твердо. – Я готов на все.

Гурат кивнул:

– Хорошо. Тогда слушай. Первое и главное – нам нужно пересидеть здесь хотя бы несколько дней. Солдаты дель-Конзо рыщут в городе. Мою берлогу, скорее всего, уже нашли и перетряхнули. Если ублюдки хоть немного дружат с головой, то уже взяли все выходы и тракты под контроль.

– Нам не выйти? – встревоженно спросил Андрэ.

– Без бумаг нет, но, к счастью, у меня есть друзья, у которых тоже есть друзья, которые… В общем, неважно. Друзья друзей.

Это название Андрэ слышал. «Друзья друзей» – так гордо именовали себя работники ножа и топора – городские бандиты. «Преступная паутина, опутавшая всю страну», – так их называл отец.

– Не думал, что у тебя есть выход на преступное дно, – произнес Андрэ с легким упреком в голосе.

– Эх… ты еще столько всего обо мне не знаешь, – усмехнулся Гурат. – Думаешь, почему в городе так мало серьезных преступлений? Заслуга твоего отца?

– Да, – уверенно ответил юноша.

– Конечно, не спорю, он приложил много сил, чтобы тут у вас был едва ли не рай на земле. Но в особенности постарался я, организовавший переговоры, а еще намекнувший, что будет, если граф разозлится. И не надо на меня так смотреть.

– Отец не стал бы договариваться с бандитами, – возразил Андрэ, но в его голосе уже слышалось сомнение.

– Да? Продолжай так думать и увидишь, сколько раз еще ошибешься. Твой отец не был дураком. Заносчивым и упрямым – это да, как и все вы, дворяне, но не дураком. Он знал, когда нужно ломать человека об колено, а когда нужно бросить тому немного объедков со своего стола.

Андрэ молча переваривал услышанное. Образ отца, который он хранил в памяти, начинал меняться, обретая новые, неожиданные черты. В комнате повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием фонаря.

– И что дальше? – наконец спросил он, нервно теребя край своего потрепанного плаща.

– А? – Старик, казалось, на мгновение потерял нить разговора.

– Ну… когда мы сбежим из города, что делаем дальше? Дядя Арно…

– Твой дядя Арно – мерзавец, который сдаст тебя по первому же требованию короля, – перебил его Гурат, сплюнув на пол. – Это не вариант.

– Он не стал бы… – начал Андрэ, но осекся под тяжелым взглядом старого солдата.

– Малыш, давай ты не будешь со мной спорить, раз не понимаешь во взрослых делах ни черта. Твой дядя – честолюбивый говнюк. Если бы можно было, то он стоял бы на эшафоте вместо дель-Конзо и читал обвинения. Так что вычеркни его из списка своих спасителей.

Андрэ молчал с минуту, переваривая слова старого соратника отца. Если верить ему, а оснований сомневаться пока не было, то он – единственный, кто может помочь. Или он просто хочет, чтобы мальчик так думал. Хотя… за все свои пятнадцать лет Андрэ ни разу не помнил, чтобы он дал повод в себе усомниться.

Даже наоборот. Жан Гурат был тем верным солдатом, которому отец мог поручить штурм самого ада. И что-то подсказывало, что старик вернулся бы через пару месяцев с кучей новых шрамов и донесением об успешном выполнении задания.