– Ты не сравнивай. Я только курю травку, и то раз в две недели, больше для расслабления, иначе с моей работой можно свихнуться.

– Но Леша, он…

– Рот закрой и работай! – обрываю ее, не желая слышать нытье и оправдания, которые мне нахрен не нужны. – Завтра позвони, я разберусь. Но извини, придется провести воспитательную работу, попугать немного и сломать пару ребер твоему Алешеньке.

Милена кивает, вбирая в рот член, а я откидываюсь на спинку кресла, полностью расслабляясь. Вся кровь устремляется в пах, член становится тверже, когда Милена вбирает его в себя все глубже и глубже. Она всасывает его, наклоняет голову так, что я упираюсь ей в глотку.

– Ох, черт!

Резко подаюсь к девке, хватаю за волосы на затылке, дергаю на себя и силой удерживаю на месте, лишая ее дыхания. Немного ослабляю хватку, позволяя Милене глотнуть кислорода, и повторяю действия. Кровь начинает кипеть, разнося похоть по всему телу. С каждой секундой хочется ускорить движения и безжалостно трахать этот рот. В кармане начинает вибрировать телефон, на который я бы забил, если бы не зверь – Игорек, который сегодня дежурит в отделении. Отпускаю волосы Милены, вновь откидываясь на спинку.

– Продолжай, только тихо! – командую я и отвечаю на звонок.

– Алан, привет, – так печально словно ребенок, произносит Карина.

– Привет детка, не спится? – разговариваю с постоянной любовницей, наблюдая, как шлюшка играет с моим членом, водя языком по всей длине, жадно слизывая капельки влаги.

– Нет, я соскучилась и ужасно тебя хочу. Может, ты приедешь? Или я к тебе, – Карина понижает тон, начиная соблазнительно шептать.

– Нет, не сегодня, детка. Я на работе. Поласкай себя пальчиками, представляя, что это я, и ложись спать, – сжимаю челюсть, вдыхая воздух через нос, поскольку Милена вновь невообразимо глубоко вбирает мой член.

– Я могу приехать в отделение. Мы закроемся в твоем кабинете, скинем все со стола, и… – Карина останавливается, позволяя мне пофантазировать самому.

– Нет, детка, не сегодня. У меня здесь срочное дело, под контролем Назарова. Давай встретимся завтра, я позвоню, – сбрасываю звонок, не слушая ответ Карины.

Вновь хватаю Милену за волосы, наматывая их на кулак, и уже начинаю глубоко, с силой вбиваться в ее рот, как хочу, пока не кончаю.

Когда я привожу себя в порядок и допиваю холодную воду, Милена еще что-то тараторит про своего брата, но я пропускаю ее нытье и жалобы на жизнь мимо ушей, киваю, предлагая сейчас не забивать мне голову этой чушью, а позвонить завтра. Поправляю ворот черной рубашки, провожу по волосам, смотрю на часы, которые показывают полночь, и выхожу с намерением уехать домой.

Спускаюсь в основной зал, где золотая молодежь дрыгается под электронную хрень, которую сложно назвать музыкой. Бесконечная серая масса до рассвета гуляет, пребывая в эйфории, спуская бабло своих родителей. Прохожу мимо обдолбанных парней с глазами трупов. Хотя нет, в своей работе видел достаточно трупов, и в их глазах больше глубины и смысла. Девки, считающие себя королевами, в ультракоротких платьях выглядят не лучше шлюх, а иногда даже развратнее. Проститутки в этом клубе трахаются в специально отведенных комнатах, а эти малолетние шмары – в грязных туалетах. И они считают это нормальным. В наше время быть хорошей девочкой не модно и даже стыдно. Сами виляют почти голыми бедрами и трясут сиськами, нарываясь на групповуху, где их обдолбанные сверстники пускают по кругу. А потом ноют, что их изнасиловали.

Я не святой, и нагрешил в свои тридцать пять на две жизни вперед, но когда общество гниет, начиная с истоков – с молодежи, никакого светлого будущего не будет.