– Опять снег. Со времён Москвы он не даёт мне покоя, – задумчиво промолвил пациент, глядя в окно.

– Месье Бонапарт! У вас гости! – громко сказал Джереми.

Наполеон быстро обернулся, очевидно, ожидая увидеть кого-то знакомого, но оживление тут же пропало.

– Месье Бонапарт! Это мистер Зальцман и мистер Мэнли.

– Господа, – Наполеон вежливо наклонил голову.

– Мистер Зальцман занимается крупным проектом с вашим участием! – пояснил Джереми.

– Ну-ну. Что ж, бывший император к вашим услугам.

– Здравствуйте, мистер… – Зальцман слегка запнулся, – то есть, месье, э… Наполеон, не так ли?

– Можно «месье Бонапарт», – Наполеон жестом гостеприимного хозяина пригласил посетителей присесть в удобные кожаные кресла.

– Да-да, месье Бонапарт. Я руковожу крупным проектом, новой игрой, в которой вы… то есть исторический Наполеон – главный персонаж.

– Моя жизнь как игра?

– Не совсем так, месье. Наша игра – это что-то вроде реконструкции битвы при Ватерлоо.

– Ватерлоо… Так ваш проект не о моих многочисленных победах, а о самом чёрном периоде моей жизни? – Наполеон усмехнулся. – Моё Ватерлоо уже в прошлом. Извините, не хочу вас ни в чём упрекнуть. Я слышал о «Реванше», как вы эту игру называете, от Джереми. Я совсем из другой эпохи, и этот новый мир для меня весьма странен. И чем могу быть вам полезен?

Наполеон откинулся в кресле. Зальцман, все ещё не чувствуя почвы под ногами, попытался пояснить свой интерес к собеседнику:

– Я – продюсер, месье Бонапарт, и моя задача – обеспечить успех нашей игры. Для этого я должен перенести игроков в 1815-й год и заставить их поверить, что они действительно оказались в том времени.

Незаметно для Зальцмана его привычные напористость и умение манипулировать людьми стали улетучиваться, как дым сигары на ветру.

Масштаб личности собеседника пригибал знаменитого босса к земле. Ни с одним президентом, а повидал Зальцман их на своём веку немало, он не ощущал такой гигантской разницы в положении. Перед этим пациентом психиатрической клиники босс чувствовал себя провинившимся подчинённым, вызванным «на ковёр» к начальству.

– О, как бы я хотел вернуться в 1815-й! – воскликнул Бонапарт.

– Я тоже хотел бы там оказаться! – с готовностью поддержал Зальцман интерес собеседника к идее. – Я должен понять, что там происходило на самом деле. Особенно, как Наполеон… то есть как вы действовали. Наполеон – главный участник игры. Бонапарт и Ватерлоо идут рука об руку.

– К сожалению, да. Ватерлоо относится к событию, о котором мне не хотелось бы вспоминать.

– Ну, знаете, результат этого сражения вовсе не предопределён. Быть может, на этот раз Наполеон одержит победу. Это зависит от него самого.

– А кто, полюбопытствую, будет воплощать меня на поле боя?

– Хочу пояснить, месье Бонапарт, что сражение будет воспроизводиться в виртуальном формате и транслироваться на множество стран. Окончательный же кастинг претендентов через две недели.

– Ах, вот почему вы здесь. Надеетесь, это поможет вам сделать правильный выбор?

– В какой-то мере, да. Наполеон решает судьбу игры. Внешнего сходства недостаточно. Этот человек должен не казаться, а быть по-настоящему великим.

Бонапарт снова усмехнулся:

– Осторожнее, месье. От великого до смешного, как известно, один шаг. Но я почему-то уверен, что у вас много достойных кандидатов.

Зальцман позволил себе немного расслабиться. Это толкнуло на несвойственную ему откровенность:

– О, если бы это было так, месье Бонапарт! Знаете, у нас сегодня много желающих на роль Наполеона, в том числе всяких генералов. А мне нужен такой Наполеон, который смог бы взять знамя и стоять на мосту под огнём, как в Аустерлице, понимаете?