Ретт покачал головой:
– Если бы знала, ты бы жутко возгордилась и начала вертеть мной.
– Ты сам говорил, что тобой вертеть нельзя!
– Ну, до какой-то степени можно… Что говорить, дурацкий у меня характер, боюсь оказаться под каблуком.
– У тебя очень мужской характер. Ты непреклонный, гордый, сильный, храбрый…
Глядя на нее сверху вниз, Ретт изрек, едва сдерживая улыбку:
– Продолжайте, мадам, ваши комплименты я готов слушать часами.
Она встала, обвила руками его шею, прижалась головой к груди, слушая размеренный стук его сердца.
– О, Ретт! Я люблю тебя. Скажи, что любишь меня…
– Тебе достаточно одних слов? – в вопросе прозвучал намек.
– Нет, недостаточно…
Глава 4
– Может, все-таки наймем гувернантку-француженку? Надо обратиться в агентство по найму. Вдруг там найдется воспитательница, знающая английский? – предложил наутро Ретт.
Скарлетт пожала плечами. Она измучилась, пытаясь не спускать с Кэти глаз. Кроме того, приходилось заботиться о ее одежде. Слишком много хлопот для женщины, не привыкшей проводить с ребенком все свое время.
Но в агентстве, куда они обратились, не нашлось никого подходящего. Ни одна из претенденток, знающих английский язык, не соглашалась отправиться с семьей в Америку или прослужить всего две недели до их отъезда.
Однажды в коридоре гостиницы Скарлетт столкнулась с горничной-негритянкой. Кэти, увидев женщину с черной кожей, спряталась за материнскую юбку и выглядывала оттуда с удивлением и интересом. Негритянка смущенно поклонилась. Скарлетт улыбнулась ей ободряюще, а дочери сказала:
– Пойдем, хватит прятаться.
– Простите, мэм, – извинилась горничная. – Видать, я испугала девочку. Не бойся, лапочка. Ох, и красавица ваша дочка, мэм, – лицо чернокожей расплылось в доброй улыбке.
– Кэти не испугалась. Правда, солнышко? Просто она никогда не видела негров.
– Откуда ж тут неграм взяться… Должно, я одна негритянка на весь Париж.
– Как ты здесь оказалась? Говор у тебя как у наших южных негров…
– А вы с Америки, мэм? Вот радость-то, своих встретить! Я из Мемфиса, мэм. Приехала сюда с господами, уж год почти как… Да только господа мои сбежали из гостиницы. Мистер Ричард в пух и прах проигрался в Карле. Это город такой французский, далеко, на берегу моря. А потом он сюда вернулся, к мисс Сесилии, и они вместе уехали, без багажа, не расплатившись за постой. И мне ни словечка не сказали, что уезжают, и жалованья, почитай, полгода не платили. Бросили они меня, как собаку… Очень я обижена на своих господ. Хорошо хоть меня горничной в отеле оставили, на улицу не выкинули, а то куда ж я, без денег, ни словечка по-ихнему не понимая? Вот накоплю из жалованья на билет до Америки и поплыву пароходом домой.
Негритянка выглядела лет на тридцать. Рослая и склонная к полноте женщина была одета в серое форменное платье и белый передник, голову ее украшал аккуратный тюрбан из ткани в мелкий цветочек. Скарлетт так давно не видела негров, что добрая физиономия горничной вызвала у нее умиление.
– Как тебя зовут?
– Бэтси, мэм.
– Так ты, Бэтси, хочешь домой? Мы скоро поедем в Америку и можем взять тебя с собой. Согласна стать моей горничной?
Черное лицо озарила белозубая улыбка:
– Конечно, согласна, мэм. Я хорошая горничная. Можете любого в Мемфисе спросить, все скажут, что Бэтси честная девушка. Я из дома мистера Уиллиса. До войны у него была большая плантация, но только мы с матерью по дому работали. А как после войны плантации-то не стало, так все в город перебрались. Двух сынков мистера Уиллиса в войну убили, а сам хозяин уж после помер. Остались только дочки его, мисс Хэтти и мисс Сесилия. Мисс Хэтти замуж вышла и уехала в Ричмонд, а мисс Сесилия подцепила какого-то янки. Проходимец он, прости господи… Взял денежки, которые у мисс Сесилии были, и говорит: «Поехали в Европу, там есть такие дома, где можно немного денег поставить да целую кучу выиграть. Рулетка называется». Привез он нас с мисс Сесилией в Париж и оставил здесь, а сам в Карлу уехал, деньги добывать. Да все там и спустил. Мисс Сесилия поплакала-поплакала, а потом обняла меня, и говорит: «Сиди здесь, Бэтси, а мы пойдем, погуляем». Ушли они и не вернулись. Вы вправду в Америку поедете, мэм? А скоро?