До известных потрясений 1917 года российская торговля развивалась с очень небольшим отставанием от лидеров тех лет – известны многие шикарные магазины Москвы и Петербурга, Казанская, Макарьевская, Нижегородская и другие ярмарки, каждое даже средних размеров село имело рыночную площадь, а на центральных улицах российских городов (Александровской, Николаевской и др.) по мере развития страны открывались новые и новые магазины. Как и в западных странах, начали формироваться торговые сети. Так, количество торговых объектов в сети молочных магазинов ярославского предпринимателя Александра Чичкина приближалось в 1910 году к сотне. Кроме Москвы, предприятия сети работали в 27 городах России[73], в том числе в Одессе, Тифлисе, Харькове, Баку, Киеве, Ялте, Ростове-на-Дону и др. Чичкин строил собственные перерабатывающие заводы, использовал для полетов аэроплан, а для снабжения магазинов – грузовые и легковые автомобили, учился во Франции. Отличный пример русского self-made-предпринимателя в торговом бизнесе. При этом данная история успеха достаточно типична, если исследовать всемирный опыт развития капитализма вообще и розничной торговли в частности. (Мой хороший знакомый, прочитав эти строки, воскликнул: «Да! Это моя личная история – крестьянское хозяйство моей бабушки было поставщиком молока для маслоделательного завода Чичкина в Моложском уезде Ярославской губернии».)

Октябрьская революция 1917 года и последующие за ней события («отнять и поделить») полностью уничтожили опыт, экспертизу и школу русского ритейла. Дальнейшее развитие событий показало, что за 70 лет социализма государство не смогло решить проблему снабжения своих граждан товарами и услугами. Хорошо помню жалкое зрелище ассортимента магазинов тех лет, очереди и дефицит, хамство и некомпетентность «работников советской торговли». Ностальгирующим по «колбасе за 2,20» очень советую посетить Кубу или Северную Корею, чтобы понять разницу между торговым бизнесом в цивилизованном мире, основанным на принципе «все для покупателя», и социалистической системой, ранжирующей своих граждан по степени «близости к пайке».

В контексте данной книги по многим причинам не имеет смысла исследовать торговлю времен СССР, но 20-летний период новейшей истории России с начала 1990-х до 2010-х годов является красивым подтверждением схемы всемирной эволюционной спирали торговли, изложенной выше.

Двадцать девятого января 1992 года был принят знаменитый указ Б. Н. Ельцина о свободе торговли, и на следующий же день на улицы постсоветских городов вышли десятки тысяч человек. Массовые стихийные рынки за несколько дней ликвидировали само понятие «дефицит» (полное отсутствие какого-либо товара в свободной продаже), как мы понимали его при Советах. Даже грамматика современного русского языка уже требует к слову «дефицит» дополнения – чего именно не хватает: например, дефицит внимания или дефицит бюджета. Мои ровесники и старшее поколение хорошо помнят прежнее значение этого слова, к счастью, совершенно неактуального сегодня.

Буквально через несколько недель после появления постсоветских базаров повсеместно начали открываться ларьки, киоски и маленькие магазины, которые изначально специализировались на продаже самых необходимых в российском быту вещей – спирта Royal, сигарет «Ява» и жевательной резинки Love is. Вдоль каждой российской Main Street стояли несколько ларьков, с годами медленно, но неуклонно превращаясь в цивилизованные магазины у дома.

Через несколько месяцев по всей стране стали появляться первые супермаркеты.