У меня перед глазами имелся положительный пример: мама простила папу, и они снова были счастливы. Значит, прием с ревностью работает, и я решила, что он и должен непременно стать моим оружием.

Нил не отвечал на мои письма. Я даже не уверена, что он читал их полностью. Может, только просматривал уведомление на главном экране телефона, знакомясь с моими мыслями, а до главного не доходил? Решив, что ситуация обстоит именно так, я начала писать о чувствах не в конце, а в начале письма. Чтобы, открывая его, Нил сразу видел, почему я до сих пор шлю ему что-то.

А в один из дней я получила от него ответ. Короткий, болезненный. В теме письма ничего не было, а тело содержало короткое послание: «Хлоя, просто прекрати».

О, как я тогда страдала! Как плакала!

Я даже ненадолго рассталась с Лейтоном, потому что не могла видеть никого из Роджерсов. Братья слишком похожи между собой и, глядя на Лейтона, я видела глаза Нила и его улыбку. Это была настоящая пытка.

Оттаяла я через неделю, когда Лейтон все же настоял на свидании. С тех пор мы снова вместе, а я решила, что моя тактика не сработала. Что в таких ситуациях делают умные люди? Правильно, отпускают того, кого не смогли влюбить себя. Мне даже удалось убедить себя, что я уже ничего не чувствую к Нилу.

Только вот то, что я все же пытаюсь выискать его взглядом сейчас, вызывает тревогу. И это ощущение в груди… Тру ее незаметно для всех, как будто поправляю куртку, на самом деле желая унять это ощущение, чтобы начать снова свободно дышать.

– Привет, дети, – здоровается мистер Роджерс.

Мы приветствуем в ответ. Лейтон пожимает отцу руку, и они похлопывают друг друга по плечу, а потом мистер Роджерс приобнимает меня.

– Приехали? – в дверном проеме показывается Саманта – мама парней, – и тоже обнимает нас.

Я стараюсь улыбаться и кивать, пока родители Лейтона заводят нас в дом и болтают без умолку, рассказывая о том, как мы отлично отдохнем всей семьей.

– Поднимитесь наверх освежитесь с дороги, – предлагает Саманта, – а потом можем пойти в ресторан пообедать. Вечером семейный ужин здесь, в шале.

– Ты будешь готовить? – спрашивает Лейтон.

– Ну конечно!  Впервые за последний год вся семья в сборе, так что я намерена накормить вас домашней едой.

– М-м-м, отлично, – Лейтон расплывается в улыбке и, сбросив ботинки, обнимает маму за плечи. – А где Нил?

– О, он познакомился с девушкой, сегодня катаются на сноуборде.

Эта информация показывает, что я вообще ни черта не готова ни к встрече с младшим Роджерсом, ни к осознанию, что у него может быть своя жизнь. Без меня! В один миг все мои старания кажутся бессмысленными. Словно я провела последний год впустую.

– И в этом весь Нил, – смеется Лейтон, а мне хочется развернуться и сбежать. – Если он не находит девушку, то она сама находит его. И как вам его новая пассия? – спрашивает он, подмигнув. – Или это снова одноразовая акция?

Последние слова ударяют по мне еще сильнее. Год назад я была той одноразовой акцией, с которой Нил развлекся, а потом исчез из моей жизни, словно его в ней никогда и не было.

– Не знаю, – отвечает его мама, пожимая плечами. – Но мне девочка показалась достойной.

В ответ на это Лейтон только хмыкает.

– Саманта, не покажете нашу комнату? Хочу разобрать вещи и освежиться.

– Шале не настолько большое, милая, – с улыбкой отвечает она. – От лестницы вторая дверь справа.

– Спасибо.

Подхватываю наш чемодан и качу его к лестнице, но Лейтон перехватывает багаж и заносит в спальню.

– На минуту  спущусь и приду тебе помочь, – говорит он, обнимая меня за талию и целуя в щеку.

– Я справлюсь, – отвечаю, поглаживая его по плечу. – Пообщайся с родителями.