– Я же говорил тебе, Элиза, он лучший, – наконец вмешался в разговор Уильям.

Он, очевидно, был рад тому, что переговоры вела сестра. Дориан жалел, что плохо помнил этого юношу.

Мисс Саттон внимательно посмотрела на него. По глазам было видно – в ней борются надежда и отчаяние. Можно ли отпустить его? Элиза знала: нельзя. Кроме Дориана никто не согласится на ее предложение. И он чувствовал, что она в безвыходном положении, хотя пытается действовать осторожно.

– Вы много времени провели в Средиземноморье, которое славится морским разбоем.

– Там теперь гораздо безопаснее, – пробормотал Дориан.

Если бы Британия не старалась так прилежно покорить моря, он бы не уехал. Безопасные воды не способствовали развитию его предприятия, приходилось изобретать все новые и новые хитрости для того, чтобы рискованные начинания не терпели крах.

Элиза тяжело вздохнула и изогнула бровь, рассердившись на Дориана за то, что тот ее перебил.

– Я не могу не спросить. Вы пират, мистер Роуланд?

– Я могу закончить вашу яхту. Разве что-то кроме этого имеет значение? – Дориан подмигнул Элизе. – Вы задаете вопросы, на которые не стоит отвечать. Мы оба знаем, что я ваш последний шанс. Работать начнем завтра. – Не дав ей ответить, он дошел через двор до пристройки, примыкавшей к стене, открыл входную дверь и бросил через плечо: – Если понадоблюсь, я в своем кабинете.

Если он понадобится! Если она ему понадобится, что гораздо более вероятно, она в своем кабинете! Раздражение Элиза продемонстрировала, громко протопав по лестнице наверх и с шумом хлопнув дверью своего кабинета. Но брат, шедший следом, все испортил, открыв дверь и тихо закрыв ее за собой.

– Ты видел? Он пришел сюда и сразу же стал устанавливать свои порядки! – кипятилась Элиза. Она быстрыми шагами мерила периметр комнаты. – Он же просто рабочий, а не хозяин! Пятьсот фунтов! Как бы не так! Это моя верфь, и ему не следует забывать об этом!

– Он закончит яхту, Элиза. Тебе не стоит забывать об этом.

Брат был абсолютно серьезен, и Элиза, услышав этот тон, остановилась. Уильям никогда не говорил с ней резко.

– О чем это ты?

Обернувшись, она увидела, что брат стоит, прислонившись к стене, спокойный и элегантный, всем своим видом тонко намекая на то, что уже не юнец, которого Элиза видела в нем все эти годы. Строгие черты лица стали более мужественными. Почему она раньше этого не замечала?

– Вот о чем. Я уеду в университет, мать тоже далеко. Если ты потеряешь Роуланда, никто не сможет тебе помочь. Дай ему столько, сколько он хочет, дострой лодку, и покончим с этим.

Элиза едва не раскрыла рот от удивления.

– С чем покончим? Что ты имеешь в виду?

Она, конечно, догадывалась, однако надеялась, что услышит иной ответ.

– Давай покончим с долгами и начнем новую жизнь.

А, значит, все в порядке. Элиза с облегчением выдохнула.

– Новая жизнь, да, конечно. У меня так много идей! Мы можем переключиться с яхт на большие парусники. Думаю, в ближайшие несколько лет все гоночные маршруты перенесут в открытое море, реки останутся в прошлом. Нам даже, возможно, придется перебраться в Коуз[3], чтобы быть поближе к Соленту. – Она говорила очень оживленно, пытаясь достать из тубуса свои наброски, но Уильям отрицательно покачал головой:

– Нет, Элиза, я вовсе не хочу перепрофилировать компанию. Я предлагаю закрыть книгу ее истории, как только мы выплатим все долги. Часть денег конечно же останется, ты возьмешь их себе, до свадьбы этого хватит. В любом случае можешь жить со мной. Я надеюсь в скором времени найти работу. Возможно, даже стану доцентом в Оксфорде.