Он насчитал сто сорок четыре, когда лестница наконец покончила с собой, доведя снижавшихся до небольшой круглой площадки, из которой вытекал новый коридор. Ястреб недовольно пробормотал:

– Надеюсь, ваш архив не в самом центре Земли? А то я не взял зонтика.

– А мы уже и пришли, – ответил Исиэль так же приглушённо; как-то не хотелось здесь говорить громко – то ли из боязни обрушить своды, то ли – скорее всего – из уважения к залегавшему на такой глубине прошлому, которое и само было глубоким.

Действительно, новый коридор оказался совсем коротким и, обходясь без всяких дверей или иных преград, неожиданно распахнулся, превратившись в обширный зал, неярко освещённый десятком настенных светильников, судя по их облику, некогда служивших держателями для факелов; хотя стены были, похоже, недавно побелены, но не смытая перед тем вековая жирная копоть местами уже пробивалась сквозь водоэмульсионный слой. Свет матовых рассеивателей озарял совсем не то, чего ожидал Ястреб от архива: не клетки стеллажей с картонными коробками фондов хранения, а кряжистые шкафы резного дуба, неподъёмные на вид, перемежающиеся сундуками, такими же слоноподобными, но ростом пониже, около полутора метров – если только освещение и ощущение глубины не искажали восприятия увиденного. Странно, подумал Ястреб, что дышится легко, воздух свежий и сухой, не возникает и тени мысли о плесени и гниющих бумагах, а может быть, и пергаментах. Не пахнет крысами и прочей нечистью. Хотя (он протяжно втянул воздух носом, проверяя впечатление) – да, несомненно, запах здесь существовал. Совершенно неожиданный. Что угодно можно было предполагать, но уж такое…

Мысли его не удалось завершиться, потому что боковым зрением Ястреб увидел какое-то движение в противоположном конце зала и повернулся туда.

То был человек невысокого роста, хрупкого телосложения – «не боец», как сразу намётанным глазом определил Ястреб. Он был облачен в такую же чёрную рясу, что и отец Исиэль, с остроконечным капюшоном, закрывавшим лицо. В тени угадывались только глаза. Вынырнувший откуда-то из-за дальних шкафов монах мелкими шагами приближался к вошедшим, плохо различимый, потому что на входе светильник не горел – из экономии, может быть, или просто пришла пора сменить лампочку. Подойдя, склонился к руке отца библиотекаря. Проговорил едва слышно принятое здесь приветствие, получил в ответ благословение, отступил на шаг. Склонил голову, ожидая распоряжений.

– Послушник Ридан, – объяснил отец Исиэль гостю. – Разбирается тут с нашими архивами. С недавних пор мы смогли позволить себе даже и такую роскошь. Деньги, друг мой, всё – деньги… Каковы успехи, сын мой? – повернулся он к послушнику. – Далеко ли удалось продвинуться в лабиринтах восьмого века?

Что-то странное почудилось Ястребу в интонации библиотекаря; но он не понял – что же.

Послушник чуть поднял лицо, чтобы взглянуть на спрашивавшего. Глаза стали видны – но только на миг.

– Хвала Господу, – всё так же тихо, почти шёпотом, проговорил он. – Хроника Эстимата идёт к концу.

– Похвально. Однако придётся ненадолго прервать это занятие. Сын мой Ридан, со мной пришёл из мира человек по имени… м-м… рекомый Ястребом…

Послушник на миг поднял голову, блеснули глаза – и в этом мгновенном взгляде светился страх, почти ужас – или Ястребу только почудилось, может быть, он просто чересчур сильно настроился на всякие неожиданности? Нет, скорее всего показалось – судя хотя бы по тому, что в следующий миг Ридан, повернувшись к Ястребу, поклонился ему в пояс и вновь обратил взгляд к своему наставнику.