Но тяжесть этих поражений в боях пошла на пользу французам. Потому что в следующем десятилетии они стойко придерживались тактики Фабия Кунктатора, проводимой коннетаблем Дюгекленом. Стратегия, которую он реализовывал этой тактикой, состояла в том, чтобы уклоняться от боя с главными английскими силами, в то же время постоянно препятствуя их передвижению и захватывая территорию своих оппонентов. Весьма далекая от пассивного уклонения от битвы, его стратегия использовала мобильность и внезапность до такой степени, с какой могли соперничать немногие военачальники, – он перехватывал обозы, отрезал отдельные воинские части и захватывал изолированные гарнизоны. Дюгеклен всегда наносил удары там, где его меньше всего ждали, и его нападения на вражеские гарнизоны, часто по ночам, имели успех с помощью как его новых методов быстрого штурма, так и точного расчета при выборе целей, а именно тех гарнизонов, где солдаты были охвачены недовольством либо где население созрело для предательства (автор называет так помощь французов своим войскам в деле освобождения от оккупантов. – Ред.). К тому же он раздувал каждый костер местных волнений для немедленного отвлечения вражеского внимания и в конечном счете отбивания у врага занятой им территории.

Меньше чем за пять лет Дюгеклен сократил обширные английские владения (захваты. – Ред.) во Франции до тонкой полоски территории между Бордо и Байонной. И сделал он это без единого сражения. В самом деле, он никогда не настаивал на атаке даже небольшого английского отряда, если у противника была возможность создать оборонительные позиции. Другие военачальники придерживались, подобно кредиторам, принципа «Никакого наступления без гарантии»; принципом же Дюгеклена было «Никакой атаки без внезапности».

Следующая серьезная попытка англичан в зарубежных завоеваниях была, по крайней мере, вдохновлена методом и более трезвым расчетом цели и средств – после скоропалительного начала. Для Генриха V самая знаменитая кампания была самой дурацкой. В походе Эдуарда, кульминацией которого стала битва при Азенкуре (1415), французам надо было только перекрыть дорогу Генриху, чтобы голодом заставить его прекратить борьбу, но их командиры позабыли уроки Креси и учение Дюгеклена. Они полагали, что, имея четырехкратное превосходство в силах (французы имели при Азенкуре всего 4 – 6 тысяч, в том числе арбалетчиков и кнехтов. Англичане имели 9 тысяч, в том числе 1 тысячу рыцарей. И весь ход боя (наступление англичан и контратаки французов) подтверждает это. – Ред.), было бы позором использовать такое преимущество для чего-то иного, кроме прямой атаки. (Было наступление англичан и контратака французских рыцарей, отбитая английскими лучниками из-за переносных палисадов. – Ред.) И тем самым они подготовили еще более позорное повторение Креси и Пуатье. После своего спасения, однако, Генрих применил то, что можно назвать стратегией блокирования, стремясь к безостановочному завоеванию путем методических приращений территории, с населением которой устанавливались мирные отношения ради гарантии безопасности. (После битвы Генрих V, опасаясь подхода свежих сил французов, организовал резню пленных французских рыцарей. А в отношении мирного населения основной политикой были грабеж и террор. Что в ответ привело к партизанским действиям и явлению Жанны д’Арк. – Ред.) Интерес и цена последующих кампаний Генриха зиждутся скорее на их долгосрочных планах, чем на военной стратегии.

В области стратегии наше исследование Средневековья может завершиться Эдуардом IV, который в 1461 году захватил свой трон, а в 1471 году вернул его себе после изгнания с помощью исключительного применения мобильности. (То, как в 1429 – 1453 гг. французы разгромили англичан, автор опустил. –