Эта глава играет роль всего лишь связующего звена между циклами древней и современной истории, ибо, как ни соблазнительны некоторые средневековые кампании, источники наших знаний о них являются куда более скудными и куда менее надежными, чем в отношении более ранних или более поздних времен. Дело в том, что научная истина в дедукции причин и результатов безопасного хода событий должна быть основой нашего анализа истории с опорой на установленные факты и проходить через определенный период, когда необходимо выбирать между противоречащими между собой историческими источниками и критикой этих источников. Правда в том, что вихри противоречий бушевали и бушуют скорее вокруг тактических, нежели стратегических деталей средневековой военной истории, но поднятая при этом пыль способна упрятать оба этих аспекта из виду для обычного исследователя войны и вызвать в нем совершенно излишние и ненужные сомнения в выводах, извлеченных из этого периода истории. Но, не включая все это в свой строгий анализ, мы можем слегка коснуться достоверных фактов из эпизодов средневековой военной истории, используя их как средство для пробуждения потенциального интереса и пользы.

На Западе в Средние века военный дух феодального «рыцарства» был враждебен военному искусству, но монотонная тупость курса такого военного развития освещается немногими яркими вспышками – по пропорции, возможно, не меньшей, чем в любой другой период в истории.

Норманны дали нам самые ранние проблески, а их потомки продолжали освещать течение средневековых войн, предпочитая не проливать норманнскую кровь; по крайней мере, цена, которую они ей придавали, подтолкнула их к использованию мозгов, а не крови, получая при этом заметную выгоду.

Эта дата, которую знает каждый школьник, даже если он не знает никакой другой, а именно 1066 год, освещена стратегией и тактикой настолько искусными, насколько решающими были и их результаты – решающими не только по непосредственному исходу, но и по влиянию на весь ход истории. Вторжение Вильгельма (герцога Нормандии) в Англию использовало прием стратегического отвлечения и тем самым победило в самом начале зарождения ценностей непрямых действий. Этим отвлечением стала высадка мятежного брата короля Гарольда – Тостига вместе со своим союзником королем Норвегии Гаральдом Гардрадом Старшим (король Норвегии в 1046 – 1066 гг., женат, кстати, на дочери Ярослава Мудрого, при дворе которого долго находился (служил также в Византии в качестве вождя варяжской дружины). – Ред.) на побережье Йоркшира. Хотя она, казалось, представляла меньшую непосредственную угрозу, чем вторжение Вильгельма, она созрела раньше и тем самым добавила эффективности планам Вильгельма, несмотря на то что этот первый десант был быстро разбит. Спустя два дня после уничтожения норвежских агрессоров у Стамфорд-Бриджа Вильгельм высадился на берегу Суссекса. И тут мы видим первое гениальное действие Вильгельма. Вместо того чтобы продвигаться на север, он вынудил Гарольда ринуться очертя голову на юг лишь с частью своих войск, начав опустошение Кента и Суссекса. Чем дальше на юг двигался Гарольд и чем скорее он давал сражение, тем дальше в пространстве и времени отделялся он от своих подкреплений. Этот расчет был оправданным, и Вильгельм вынудил Гарольда принять бой у берега Ла-Манша и решил тактический исход сражения непрямым воздействием – приказав части своих войск совершить ложное отступление, отчего были нарушены боевые порядки его оппонентов. И в заключительной фазе применение Вильгельмом навесной стрельбы его лучников, стрелявших под большим углом возвышения, что привело к смерти Гарольда, может быть классифицировано как непрямое воздействие.