Он поднял её на руки. Она доверчиво обвила его ногами, прижимаясь всем телом. Александр нёс её в спальню – и это было не просто движение через пространство, а переход через черту. Черту одиночества, страха, замкнутости.

Он внёс её в комнату, и в момент, когда её тело коснулось постели, в её взгляде не было ни капли сомнений – только ожидание и доверие.

Лена приподнялась на локтях, наблюдая, как он снимает оставшуюся одежду. Дрожь предвкушения пробегала по телу. Он смотрел на неё жадно, но не как на трофей – как на что-то хрупкое, желанное и настоящее. Его ладони вновь коснулись её ног – легко, почти воздушно – пробегая от щиколоток к коленям, а затем выше, по внутренней стороне бёдер, вызывая мурашки и томление одновременно.

– Ты такая… – начал он, но не договорил. Его губы вновь нашли её кожу – живот, рёбра, изгиб груди. Каждый поцелуй был признанием. Он не спешил. Он изучал её – почти благоговейно.

Она выгнулась навстречу, пуская руки по его спине. Ногти скользили по коже, цепляясь за мышцы, будто боялись, что это исчезнет. Его пальцы ласкали её грудь, нежно сжимая, улавливая каждую реакцию. Её стоны – едва слышные, но настоящие – были его лучшей наградой.

Их тела двигались в танце без слов – только дыхание, дрожь и прикосновения. Он целовал шею, ухо, грудь, живот. Лена запутывала пальцы в его волосах, прижимая ближе, открываясь ещё сильнее. Всё происходило мягко и вместе с тем безудержно. Каждый момент был наполнен огнём, который не обжигал, а согревал изнутри.

Когда он вошёл в неё, они оба замерли. На секунду. Чтобы запомнить этот миг. Их взгляды встретились. Ни один не отвернулся. Это была не просто страсть – это было что-то, чего они давно не чувствовали: единение, слияние. Без масок, без прошлого.

Их движения были медленными, глубокими, полными. Она отвечала всем телом, всем собой. Они дышали в унисон, двигались, словно слышали один и тот же внутренний ритм – ритм, который был только их.

Он наклонился к ней, поцеловал, сжал ладонью её пальцы и переплёл их. Лена прижалась крепче, обвивая ногами его талию, принимая каждое движение, каждый толчок, словно музыку. Они растворялись друг в друге – без времени и внешнего мира.

Финал накрывал их медленно, как волна. Он не был резким – он был красивым. В её теле нарастало напряжение, сжимаясь в одну точку, чтобы затем взорваться внутри. Когда всё произошло, она закрыла глаза, проглотив крик, и впилась в его плечи.

Он почувствовал, как она дрожит, и тоже не смог сдержаться – дыхание сбилось, сердце вырывалось наружу. Он прижался к ней и замер.

Минута. Другая. Всё стихло. Только биение сердец и их дыхание наполняли комнату.

Они лежали в обнимку – он с её рукой на груди, она прижавшись щекой к его шее.

– Я не знаю, что это было… – прошептала Лена, всё ещё не открывая глаз.

– Это было… настоящее, – ответил он и поцеловал её лоб.

Александр открыл глаза. Постель рядом была пуста, но ещё тёплая. Свет утреннего солнца скользил по полу через тонкие занавески, и в комнате царила та редкая тишина, когда слышно, как дышит весь мир. Он остался лежать, глядя в потолок, и в голове всплывали обрывки воспоминаний: её губы, взгляд, дыхание, движения, её имя на его губах.

Он не знал, что это было – сон или реальность. Но знал точно: внутри что-то изменилось.

В этот момент дверь отворилась. Лена вошла – с влажными волосами, в одном белом полотенце, обёрнутом вокруг тела. От неё пахло мятным гелем и свежестью. Она заметила его взгляд, прикусила губу и села на край кровати.

– Я не знаю, что это было вчера, – тихо сказала она, опустив глаза. – Но это было слишком хорошо, чтобы быть просто… случайностью.