Судя по лицу Джорджианы, Фрэнсис догадалась, что ту никуда не звали. Между ними что-то промелькнуло, и Джорджиана поняла, что ее новая наперсница, хоть и не знакома с подробностями ее жизни, смекает, что к чему: Фрэнсис прекрасно осознавала свою роль в их дружбе… и все слабые стороны Джорджианы. Если она порвет с Джорджианой завтра, той придется коротать остаток лета – а быть может, и остаток жизни – в гостиной миссис Бёртон за вышиванием всяких кошмаров в пастельных тонах и воспоминаниями о славных днях, проведенных в обществе высокочтимой мисс Кэмпбелл.

Фрэнсис намеренно завела подругу не своего круга. Джорджиана не имела ни малейшего представления, зачем ей это понадобилось, однако понимала свою роль – принимать дары и быть благодарной.

Она действительно была благодарна. Безмерно благодарна. Пусть Фрэнсис съедает все ее сэндвичи каждый день – она и слова ей не скажет.

– Нет, иных планов у меня нет, – сказала Джорджиана.

– Прекрасно, – ухмыльнулась Фрэнсис, встала и протянула ей руку. – Пошли, Джордж. Туфли долой. Я видела здесь ручей и умираю от желания погрузить в него ноги.

Деликатные замечания миссис Бёртон были почти так же невыносимы, как ее яростные выговоры. Пока ей никто не перечил, она являла собой женщину вполне кроткую – склонную излишне суетиться и переживать, когда речь заходила о светских приемах или чьей-то собственности, однако мягкосердечную и доброжелательную. Но стоило Джорджиане вернуться с пикника, как тетушка немедленно дала понять, что не одобряет ее новую подругу. Миссис Бёртон была непреклонна. Мистер Бёртон укрылся за газетой и ни во что не вмешивался.

– При иных обстоятельствах я бы одобрила такое знакомство, Джорджиана, но твои родители вверили тебя нашему попечению, и если, вернувшись из своего путешествия, они обнаружат, что вся округа кишит сплетнями о том, с кем ты водишь компанию, я никогда себе этого не прощу.

– Это вряд ли можно назвать путешествием, тетя, если только они не продали дом нечаянно, – парировала Джорджиана, вешая плащ.

И она направилась мимо миссис Бёртон – поискать уединения в библиотеке.

– Нет, постой! Я понимаю, ты жаждешь общения, я, правда, понимаю, но мисс Кэмпбелл – неподходящий вариант. Я сама подыщу кого-нибудь приличного, кто возьмет тебя под крыло и познакомит с местным обществом. Дома, конечно, у тебя была вольница, и полагаю, мне не следует винить сестру, ведь в последнее время ей было не до того, но пора это прекратить.

Джорджиане невыносимо захотелось закатить глаза. Она изо всех сил попыталась сдержаться, даже голова заболела. Она принялась стягивать перчатки, сосредоточив взгляд на спине мистера Бёртона. Заметила, что на плече у него начал расползаться шов. Тетя была права: отец и мать никогда особо не следили за Джорджианой, зачастую они вообще вели себя так, словно у них и не было никакой дочери, но Джорджиана привыкла к подобному положению дел и уж точно не желала, чтобы с ней носились и тряслись над ней. Миссис Бёртон, с досадой вздохнув, стала разбирать письма на столике, нашла то, которое искала, и торжествующе подняла над головой:

– Вот! Мисс Уолтерс приехала! Внучка моей любимой подруги миссис Уолтерс, твоя сверстница. Смотри, вот тебе мисс Бетти Уолтерс, славная толковая девочка, большая мастерица по части чистописания и рукоделия. Она жила со своей родней, но теперь перебралась сюда. Думаю, это пойдет ей на пользу. Бетти Уолтерс будет тебе прекрасной компаньонкой. Я прямо сейчас все устрою.

– Ничего вы сейчас не будете устраивать! – закричала Джорджиана, не в силах больше сдерживать себя. – Я не сомневаюсь, что мисс Бетти Уолтерс, как вы говорите, славная толковая девочка, и не сомневаюсь, что именно по этой причине с ней можно умереть от скуки. Я не могу себе представить большей пытки, чем коротать досуг в обществе человека, всецело посвятившего себя чистописанию и рукоделию. Честное слово, если это все, что миссис Уолтерс может сообщить о своей внучке, с тем же успехом она могла бы написать, что Бетти достигла больших высот «в искусстве вдыхать и выдыхать воздух через очаровательно регулярные промежутки времени».