– Нет-нет, кариньо. Я ужасно голодна, но не в том смысле. Мне хочется большого аппетитного стейка. Позже…

Кейд был поражен, насколько быстро Хуана приняла душ и переоделась. Еще не было и половины одиннадцатого, как она была готова.

Еда в ресторане «Негруи» была превосходной. Пока они ужинали, Хуана болтала. Теперь все было устроено. Дом идеален. Она внесла арендную плату за неделю. Они смогут жить там сколько угодно. Он доволен Диасом? Этот человек глуп: тщеславный индюк, не больше, но она слышала, что он очень хорошо ладит с быками. Ренадо полон энтузиазма. Пришлось постараться, чтобы вселить в Ренадо энтузиазм. Он имел дело со многими прекрасными матадорами.

Наконец, когда Хуана остановилась, чтобы перевести дыхание, Кейд сказал:

– Крил говорит, к Ренадо трудно найти подход. Как тебе удалось его убедить?

Разрезая сливочный рулет, Хуана подняла на Кейда глаза и улыбнулась:

– Это хорошо. Ты немного ревнуешь. Мужчина должен ревновать женщину. Это доказывает, что он ее любит.

Кейд отодвинул тарелку.

– Не умничай… Лучше ответь на вопрос!

– Ты сердишься? – Она сверкнула глазами.

– Пока нет, но это вполне возможно.

– Мне нравятся мужчины, которые могут разозлиться. Это показывает характер. Что за мужчина без характера?

– Скажи, пожалуйста, как ты убедила такого человека, как Ренадо, оказать мне услугу? – спросил Кейд с едва сдерживаемым нетерпением.

– Что ж, тут нет никакой тайны. – Хуана закончила резать рулет на ломтики и удовлетворенно вздохнула. – Моим отцом был Томас Рока, один из величайших пикадоров[4] на свете. Он начинал свою карьеру как новильеро[5], в то время Ренадо пытался стать менеджером тореро. Мой отец нанял Ренадо вести свои дела. Благодаря известности моего отца Ренадо сделался таким богатым и могущественным, как сейчас. Поэтому вполне естественно, что он согласился помочь мне.

Кейд, расслабившись, дотронулся до ее руки:

– Что случилось с твоим отцом?

– Он стал слишком стар, чтобы быть пикадором. Теперь он владеет магазином в Таско. Продает серебро. В Таско много магазинов, торгующих серебром, но мой отец и в этом преуспел – такой уж это человек. У него суровый нрав, он зануда. Он всегда хотел иметь сына. Его можно понять, но это не оправдывает его отношения ко мне. Когда мне было пятнадцать, я сбежала. С тех пор я его не видела. И мою мать тоже. Она тоже суровая, скучная женщина.

– Сколько тебе лет? – спросил Кейд, лаская ее руку.

– Семнадцать.

– И вот уже два года ты живешь вдали от своей семьи?

– Да, независимость – хорошая вещь.

Кейд уставился на нее:

– Но как ты зарабатываешь на жизнь?

– Ты слишком любопытен, кариньо. – В ее глазах появилась тревога.

Кейд вздохнул, потом знаком подозвал официанта и попросил чек.

– Давай вернемся в отель. – Он улыбнулся Хуане. – Я тебя люблю.

Она тут же развеселилась.

– Встреча с тобой – лучшее, что когда-либо случалось в моей жизни, – призналась девушка.

– Да, и в моей тоже.

Они вышли из ресторана, взявшись за руки, и поехали в отель.

Педро Диас был коренастым коротышкой. Его мускулистое тело, казалось, было создано из стали и бетона. Оно внушало ощущение мощи и жестокой силы. Черты лица Диаса были правильными. Он был красив мужественной красотой, высокомерен и необычайно смугл для мексиканца.

Когда Кейд вошел в большую безвкусную гостиную в номере Диаса, он увидел, что Диас стоит у открытого окна, мрачно глядя на стену находящейся на противоположной стороне дороги арены для корриды, явно позируя для вошедшего Кейда. С Диасом был Реджино Франоко, его оруженосец, который суетился, занятый четырьмя шпагами в ножнах и мулетами, разложенными на изъеденном молью диване.