Он побывал в Сантьяго на озере Атитлан, где сделал серию проникновенных фотографий, повествующих о жизни индейцев. Получились очень хорошие фотографии, дающие возможность буквально ощутить запах пыли и грязи и понять, какую тяжелую борьбу за выживание приходится непрерывно вести индейцам.

Потом Кейд решил, что этим фотографиям требуется своего рода контраст. И это была часть его таланта – умение смешивать ингредиенты в точных пропорциях.

Поэтому он поехал в Акапулько, где с помощью двадцатисантиметрового телеобъектива получил фотографии пляжной публики – жирных и тучных, старых и морщинистых, вульгарных и неприглядных людей. Их тела, похожие на раздувшиеся на солнце трупы, обильно покрывал навеваемый ветром мелкий песок. Акапулько не случайно входил в число самых дорогих и привлекательных курортов мира: именно там можно было увидеть слишком богатых, слишком толстых, слишком обрюзгших и слишком не замечающих собственного уродства.

Кейд остановился в отеле «Хилтон». Он отправил свои фотографии Сэму Уонду. Теперь, как всегда после трудной работы, он чувствовал опустошение. Сидя в шезлонге у большого бассейна с бокалом коктейля «Текила Коллинз», он размышлял о своих планах на будущее.

Американские туристы, шумные, вульгарные и почти голые, плескались в воде, напоминая дружелюбных китов.

Кейд смотрел на них мрачным взглядом. Ему было неприятно сознавать, что так большими деньгами заправляют старики.

Он допил коктейль, взял свою «Минолту» и легкой походкой направился к общественному пляжу.

Мог ли он предполагать, что там ему предстоит роковая встреча? Именно в тот жаркий солнечный день он впервые встретил Хуану – женщину, которая погубила его. Того, кому позже суждено оказаться избитому чуть ли не до смерти в городе под названием Истонвилл.

Мексиканки созревают очень рано. Впрочем, если они не следят за собой, а это свойственно не многим, они быстро становятся толстыми и непривлекательными. Хуана Рока была мексиканкой, и ей было семнадцать лет, но выглядела она старше. Она была выше своих сверстниц, и ее прекрасные черные волосы доходили до колен. Нежная смуглая кожа, большие черные глаза, маленький, аккуратный носик и чувственные губы, пробуждающие фантазии, – одним словом, ее тело было совершенным творением природы, которое только мог себе представить мужчина.

Она лежала на спине, закрыв глаза, волосы обрамляли ее лицо и тело. Она была одна.

Занятый мыслями о будущем, Кейд невольно остановился рядом с девушкой, чтобы перевести дыхание.

Маленькая полоска алой ткани прикрывала ее грудь. Другая полоска прикрывала пах.

Кейд вдруг увидел самое красивое существо, какое ему только доводилось видеть. Эта невероятная красота заставляла Кейда думать о девушке как о «существе», а не как о женщине. Лишь немного позже он осознал ее чувственность.

Его тень упала на лицо девушки, и она открыла глаза. Они посмотрели друг на друга, и она улыбнулась.

У нее были крепкие белые зубы, а ее губы искушали его.

– Совсем одна? – спросил Кейд, стоя над ней.

– Уже нет, – произнесла она с акцентом, весьма приятным. – Я видела вас вчера вечером. Вы ведь остановились в «Хилтоне», не так ли?

– Да.

Она села, убрала волосы с плеч и принялась заплетать их в блестящую черную косу.

– Вы ведь Кейд, не так ли? Фотограф?

Польщенный, он засмеялся:

– Откуда вам это известно?

– Я знаю многое. – Она посмотрела на него, такая приветливая, такая красивая. – Я видела ваши фотографии. – Она покачала головой. – Вы, должно быть, иногда очень несчастны.

Заинтригованный, Кейд опустился рядом с ней на колени:

– Откуда вы это знаете?