Однако сердилась она недолго, ибо во всем этом был замешан Юлек.
Затем мать с отцом решили трех козлят зарезать, а одного оставить. Но Юлек к мясу не прикоснулся. Он говорил, что козлята были его «воспитанниками».
Мама осенью по воскресеньям приезжала в Хотимерж и всегда готовила нам еду на несколько дней. Она была убеждена, что мы тут умираем с голоду, когда ее нет.
На зиму уехал в Пльзень и отец. Доктор сказал, что у старика гангрена.
Примерно в октябре Юлек привез из Праги от «чинянов» книгу Александра Никличка «Чудеса на каждом шагу». В издательстве Фучику предложили перевести с немецкого на чешский язык один печатный лист на пробу. Я с охотой принялась за перевод, а Юлек – за редактирование. Перевод оказался трудным. Для нас в нем в самом деле были чудеса на каждом шагу, потому что мы не знали специальной терминологии из области физики, химии, ботаники, техники. Перевод мы все же сделали, и Юлек отвез его в издательство «Чин». После этого нам поручили всю работу.
Глава V. По следам Вожены Немцовой
Приближалась 120-я годовщина со дня рождения Вожены Немцовой. Юлека еще с лета захватила мысль написать о великой писательнице. При изучении материала он узнал об интересной личности минувшего столетия – Яне Огерале, писателе и журналисте. Якубец писал, что Огерал «проявлял понимание, особенно в делах социальных», и что «прогресс он ставил выше интересов узконациональных». Огерал был одним из самых прогрессивных людей своей эпохи. Поэтому он очень заинтересовал Юлека. Огерал перевел на немецкий язык «Бабушку» Вожены Немцовой.
Поначалу Юлек назвал свою работу: «Две главы о Божене Немцовой и о первом переводчике «Бабушки»» (т. е. о Яне Огерале. – Г. Ф.). Только позже изменил название: «Вожена Немцова борющаяся», придав очерку иное направление.
Когда осенью Фучик ездил в Прагу, то всегда увозил с собой часть нашего перевода Никличка. При редактировании рукописи в главе «Машины времени» Юлек переписал один абзац совсем по-своему, не считаясь с оригиналом:
«…Нажму рычаг – и машина времени мгновенно перенесет меня в прошлое. Я доеду, допустим, до 1847 года и остановлюсь в Праге, зайду в Канальские сады, где позже был построен большой жилой массив – Винограды, встречу там прогуливающуюся красивую даму – Божену Немцову, приехавшую в Прагу на несколько дней из города Домажлице, или увижу молодого музыканта Бедржиха Сметану, отвешу ему низкий поклон за «Проданную невесту», которую он создаст. А той прекрасной даме я признаюсь в любви к ее «Бабушке», которую она напишет. Возможно, также встречу школьника Яна Неруду и сниму шляпу перед его бессмертием. Затем снова усядусь в свою машину и на третьей скорости возвращусь в современность».
Осенью мы с Юлеком распределяли рабочий день так: утром, между восемью и девятью, завтракали. Кусок хлеба или пирога он ел долго, запивая суррогатным кофе. После девяти садились за работу, которую прерывали в час, чтобы пообедать. Чаще всего на обед была лишь чесночная похлебка да кусок хлеба. Юлек, шутки ради, напечатал на пишущей машинке и красиво оформил меню. На разных языках вписал он в него много названий, которые в переводе на чешский язык означали одно и то же – чесночный суп.
После обеда мы совершали прогулку, во время которой иногда делали покупки. В Хотимерже магазина не было, приходилось идти в ближайшие села – Прживозци или Осврачин. Порой удавалось купить без карточек кусок печени (любимое блюдо Юлека) либо мясо.
В четыре пополудни мы возвращались домой. Я варила «метлу»[21], а затем снова садились за работу. Вечером слушали зарубежные радиопередачи, прежде всего из Советского Союза После ужина продолжали работу до двух часов ночи.