– Господи, да конечно! Только вряд ли они… За неделю…

– Давайте договоримся так: вы пишите два заявления, одно отдаете в ЖЭК, секретарше там, или начальнику, а на втором просите указать входящий номер и дату. Если вам откажут, или не заменят сантехнику в течение месяца – звоните мне, Стайкин, Сергей Александрович, газета "Час Пик", отдел социальных проблем. Удивимся вместе через наше издание.

– Ой, спасибо вам, товарищ корреспондент!

– Да не за что. Тем более, что помощь моя, уверен, не понадобится.

Попав домой, первым делом я кинулся на кухню, сварил пельменей, отъелся за весь день и, икая от сытости, забрался на диван. Вытащил из кармана блокнот, раскрыл и вперился сонным взглядом в добытые сведения. Итак, у нас имелось:

1) Ретнев Николай Викторович.

2) «Не могу расстаться с родиной»

3) Странно прыгает.

Автослесарь.

«Победа», «Волга».

Иностранец.

Шалава.

Суриков. Яп-гравюра. Реставрация

Талант, авантюрист, гипноз, таможня

Картины, популярность

Талант конфисковать нельзя.

Баловень.

Институт Граны Интернет.

Работа, трояк, ассемблер.

Да, пожалуй, домработницы этих людей не объединяют. Сантехники у них тоже наверняка разные. И все-таки что-то в них было общее… Наверное, талант. Про «шалав» не знаю, но и про слесаря, и про художника, и про программиста говорили почти с одинаковым восхищением. Может, за гений и уничтожали? Какие-нибудь зеленые человечки, стремящиеся остановить человечество в развитии…

Бред. Есть меньше надо, а то кровь уж очень сильно от головы к желудку отливает. Итак, где могут столкнуться столько разных людей, собравшихся уезжать; как засветиться перед неизвестным убийцей? Напрашивался ОВИР, но против этого имелось сразу три аргумента: во-первых, это слишком просто; во-вторых, у меня нет на ОВИР выхода; и в-третьих – государственная контора никак не вязалась с чистотой исполнения преступления. Должно быть нечто иное, неожиданное.

Слесарь, художник, программист, проститутки. Какая между ними связь? Как они попали в общую могилу? Может, как раз проститутки? Нет, на «крайцлеры» и «лексусы», помянутые юной следопытшей, никто из жертв не тянул, к «шалавам» явно не ездил. Тогда что?

Пельмени приятно согревали изнутри желудок, глаза начинали предательски слипаться, мысли ворочались еле-еле.

Такие разные люди. Какой же факт един для всех? Они покидали родину. А что вообще нужно человеку, уезжающему за рубеж? Документы – визы-вызовы-паспорта. Деньги. Билеты. Вроде все…

Я почти засыпал, и в полудреме садился в розовый пузатый «Боинг», занимал место у окна, покровительственно улыбался непонятно лопочущим японцам и французам.

Ах, да – еще нужен переводчик.

Прошло не меньше минуты, прежде чем сквозь дрему к сознанию пробилась вся важность последней мысли, и уж тут сон мгновенно исчез:

– Есть!!! – подпрыгнул я на диване и дрожащими руками схватился за блокнот. – Есть! Нашел!

Никто из них не знал языка! Художник пытался выучить его под гипнозом, программист ограничивался Ассемблером. Готов поклясться, автослесарь тоже предпочитал калибровочные таблицы англо-русскому словарю. Сестричкам импортные слова ни к чему, иностранцы у нас ездят на такси, а «крайцлерами» пользуются свои, питерские.

Всем погибшим требовались курсы языка! Мало того, если это и есть их точка соприкосновения, то раз Копелевич учился под гипнозом, то остальные, получается, тоже. Им вполне могли внушить принести деньги, а потом покончить собой! Все мгновенно встает на свои места.

Я потянулся к телефону.

– Алло, Вика? Это Сергей из «Часа Пик», мы с вами сегодня разговаривали.

– Да, да, конечно.

– Вы не помните, Олег Костенко успел выучить английский язык до того, как все случилось?