– Не могу тебя оставить одну, – голос звучит серьёзно и немного смущенно, что подсознательно практически настраивает на его правоту.

– А вы не торопитесь домой, молодой человек? – недовольным тоном влезет в разговор, оказавшийся за моей спиной Павел. – Или к девушке, вместе с которой вы были сегодня, в момент, когда притормозили на трассе у моей машины. Езжайте, – продолжает бесстрастно, не выказывая особой неприязни в ответ на гнев, плещущийся в глазах моего бывшего жениха. – Вступить в права наследства она сможет лишь спустя полгода, это я вам как юрист говорю, так что если вы настроились…

– Не стало Владимира Александровича, так теперь вы будете диктовать ей что делать? – выпаливает гневно, глядя Павлу в глаза.

– Заткнись, Вань, – бросаю резко, практически крича, пресекая их разговор.

– Извини, – произносит раздраженно, отворачиваясь в сторону. Перекатывает в руке связку ключей, отпирая брелком машину.

– Звони в любое время, если понадобится моя помощь, – вздыхает, больше не глядя в мои глаза, уходя в сторону рядом стоящего автомобиля.

Молча тянусь к початой бутылке, делая из горла крупный глоток алкоголя, не приносящего должного опьянения. Неохотно встаю, поворачиваюсь в сторону распорядителя отца.

– Надо оставить номер телефона для связи… вдруг что…

– У них есть мои координаты, – отвечает, спускаясь.

Киваю в ответ. Ему лучше знать, что следует делать. Молча бреду в сторону автомобиля, припаркованного напротив лестницы. Стопорюсь возле двери, прижимая бутылку к груди. Смотрю на черный джип, борясь с желанием запульнуть в него стеклянной тарой, удерживаемой в руках.

– Ещё один воздыхатель? – с неприязнью усмехается Павел. – Держись подальше хотя бы от этого. Здесь я буду абсолютно бессилен.

– Вы лично знаете владельцев всех машин, зарегистрированных в городе? – скептически хмыкаю, отпирая дверь.

– Этого знаю, – отвечает спокойно, будто не замечая моего выпада. – Достаточно хорошо, чтобы утверждать: дружба с ним не принесёт тебе ничего хорошего.

Дружба… самое подходящее слово для описания вмешательства Баженова в мою жизнь! Так и хочется по-детски сдерзить в ответ, выплеснув наружу хоть немного боли и презрения, вызываемого ощущением присутствием Всеволода рядом. А в ответ на сочувствующий, отчасти, кажется, даже понимающий взгляд Павла, выжимаю из себя тихое:

– Спасибо.

Не желая повторения неконтролируемой ссоры, произошедшей с отцом по вине Баженова… Да кого я к черту обманываю? По моей вине. Только моей. И от этого груза невозможно избавиться… Я бы столько хотела сказать тебе, папочка…

Слёзы вновь пробивают дорогу по воспаленным щекам. Дыхание затихает, становясь абсолютно бесшумным. Взгляд зависает в одной точке, словно приклеенный к черному автомобилю, стоящему в стороне. Под запуск двигателя подношу к губам резную бутылку, делая большой глоток. Точно издалека слыша глухой голос Павла:

– Мне выдали и личные вещи. Марине в ближайшее время понадобится дорогостоящая операция. Возможно не одна. Ты знаешь коды карт, чтобы обналичить счета?

– Нет, – испуганно произношу в ответ. – На моей карте… – мнусь, понимая, что всеми финансами всегда заведовал лишь отец и я понятия не имею где хранятся его сбережения. – О какой сумме идёт речь? – уточняю осторожно.

– Понятия не имею, – уклончиво отвечает Павел. – Это станет ясно по истечению нескольких дней. Всё зависит от того, как организм твоей мамы отреагирует на сегодняшнее вмешательство… Поищем коды в бумагах Володи… Завтра соберу собрание акционеров и…, – вздыхает, обрывая фразу, коротко заключая:– Мы справимся.