– Что с её обувью? – донёсся до меня голос Марка.

Ответ Андрея я не услышала, хоть и хотелось послушать их дальнейшую беседу. Нужно будет обязательно позвонить Аньке и всё узнать. Пусть расспросит своего цербера о беседе с Александровым.

Поднявшись в квартиру, первым делом выглянула в окно. Благо окна выходили на нужную сторону и теперь я могла наблюдать две макушки: одну тёмную – Андрея, вторую светлую – Марка.

Хорош наглец – пронеслось в голове, стоило только вспомнить образ Александрова. Интересно, зачем он вообще приезжал? Неужели в нашем дворе живёт его любовница? Район у нас не из самых бедных…Приличные новостройки. Так что всё может быть. Пусть я и не рассчитываю на внимание Марка и какую-либо связь с ним, но это мысль меня от чего-то опечалила.

Пока я рассуждала, мужчины пожали друг другу руки и скрылись каждый в своём авто.

Когда я говорила об увеличении оклада – не шутила. Деньги лишними не будут. Но когда говорила о том, что мне нужно подумать – конечно увиливала. Не в моих правилах бросать занятия с ребёнком, если мы с его родителями не сошлись во мнениях. Да и без увеличения оклада, я бы не ушла, если бы, конечно, сами родители от меня не отказались бы. Но Александров то об этом не знает!

Понедельник день тяжелый. Максимальная загруженность в первый рабочий день на неделе. Шестой, два седьмых, восьмой и три девятых класса. Кошмар! Семь уроков, и это я, взрослый человек страдаю. А дети? У некоторых три раза в неделю такаю загруженность, плюс у старших классов бывает и по восемь уроков. А дополнительные занятия и секции, на которые записывают их родители? С ума же сойти можно!

– Есения Петровна, ну может договоримся? – с премилой ямочкой, спросил один из учеников восьмого класса.

– Нет, Журба, не договоримся, – едва улыбаюсь, отрицательно ведя головой.

Раскладываю листочки с небольшой самостоятельной работай на парты, перед каждым учеником. Ещё несколько дней назад просидела над этими самостоятельными, подбирая и придумывая задания, чтобы сделать максимальное количество разных заданий.

– У нас каждую неделю эти самостоятельные, – буркнул ученик и подтянул к себе листик с заданиями.

– Мне нужно оценки вам ставить. Не с потолка же я их возьму, – раздаю последние листочки и возвращаюсь за преподавательский стол. – У вас тридцать минут. После листочки на стол. Без исключений.

Ребята с недовольными вздохами принимаются рассматривать задания и пытаются заглянуть в соседский листочек. Первые несколько минут, сижу на месте, а после встаю и начинаю прогуливаться среди рядов, стараясь уловить любое движение и шорох.

– Волков, – замираю возле одного из учеников. – Доставай. – протягиваю вперёд руку.

– Что доставать? – наигранно искренне удивляется Коля.

– Шпаргалку, из-под левого бедра, доставай, – снисходительно улыбаюсь парнишке.

– Есения Петровна… – набирает побольше воздуха в лёгкие, видимо приготовился отнекиваться, но очень быстро сдался под моим взглядом. – Как вы это делаете? – спрашивает с разочарованием и достаёт небольшой листочек, который был зажат между бедром и стулом.

– Сама не так давно была на вашем месте, – рассматриваю очередную шпаргалку. – И прекрасно помню все уловки, – перевожу взгляд на Степанову Настю, которая с уже знакомым тяжёлым вздохом, достаёт небольшой клочок бумажки из пенала и передаёт мне. – Заберёте после уроков. – усмехаюсь и возвращаюсь на своё место.

До конца самостоятельной семь минут. Теперь можно и расслабиться. Ничего путного они всё равно списать не успеют.

Только освободила свои мысли от работы и детей, как в памяти всплыл слегка высокомерный взгляд светлых глаз. То с каким пренебрежение он смотрел и говорил так, будто меня там и не было вовсе…Как вспомню – сразу хочется ему врезать, да посильнее. Урону особого я ему не нанесу, – с моим-то весом и ростом, по сравнению с его параметрами, – но свои нервы успокою.