Кому досталось первое место и главный приз, нам было уже глубоко всё равно. Да и что там за приз придумал Паук, в принципе, тоже – для второго места ничего особенного не предполагалось. Да и нельзя забывать, что идея фестиваля сама по себе была нашей.

После окончания всей этой движухи и разбора площадки мы гуляли по вечернему поселку, пили пиво и обсуждали прошедшее мероприятие.

– Да, мы привлекли внимание, определенно – подытожил Паук.

И это было хорошо. Впрочем, в каждой бочке мёда есть ложка дёгтя. Нулевые, село, хорошая инициатива – казалось бы, что могло пойти не так?

На следующий день после фестиваля я проснулся в приподнятом настроении. Вчерашний успех вселял уверенность в своих силах. Я как раз собирался поиграть в CS 1.6, а затем выйти на улицу, чтобы встретиться с пацанами, как вдруг раздался настойчивый стук в дверь. Уехавшие в отпуск родители оставили меня одним на три недели, так что гостей я не ждал.

– А ну открывай! Мы знаем, что ты дома, – донесся приглушенный голос.

Я нахмурился. Это был Бульдог – отмороженный гопник лет двадцати. Я с детства знал, что с ним лучше не связываться – сколько моих игрушек он утопил, пока я был пиздюком, не сосчитать.

– Слышь, ты, я сказал, открывай! – снова заорали из-за двери. – Или вышибем к херам!

Я молча стоял, не зная, что делать. Вдруг раздались грохот и треск – они начали бить по двери дверь ногами.

– Стой, блять! Сейчас открою! – крикнул я, чтобы их успокоить.

Я осторожно приоткрыл дверь. На пороге стояли четверо амбалов с пропитыми лицами, у одного из них даже сиял фингал под глазом. Во главе Бульдог – кривая рожа с ехидной усмешкой.

– Ну что, давай потолкуем, – процедил он, проходя в квартиру и разваливаясь на диване.

Я нервно сглотнул.

– Бульдог, чего ты хотел-то?

Он усмехнулся еще шире.

– А я вот слышал, что вы с Пауком вчера тусовку устроили, а? Рэпчики всякие читали?

Я промолчал, не зная, к чему он ведет.

– Может, вы там еще и деньги собирали? А налоги платили? А с нами, старшими, согласовывали?

Я покачал головой.

– Да нет, мы просто так, для души выступали.

Бульдог вскочил и впечатал меня в стену.

– Пизди больше! Знаю я вас, жадных уебанов. Всё себе хотите, ничего старшим не даете!

Он угрожающе наставил на меня палец.

– В общем, так. Либо отдаёшь нам половину выручки с вашего мероприятия, либо будут проблемы. Ясно тебе?

Я растерянно замотал головой.

– Бульдог, клянусь, мы ничего не зарабатывали там! Просто тусанули с пацанами.

Но его это только еще больше разозлило. Он с размаху ударил меня по лицу.

– Не пизди мне! Думаешь, я дурак?

От удара у меня потемнело в глазах. Я схватился за щёку, чувствуя при этом металлический привкус во рту.

– Ладно, будем считать, это предупреждение, – бросил Бульдог. – Завтра принесёшь деньги, и разойдёмся мирно.

На прощание он еще раз толкнул меня в грудь, и компания вывалилась за дверь.

Я дрожащими руками достал телефон и набрал Пауку:

– Братан, беда! Ко мне Бульдог нагрянул, требует денег за вчерашний фестиваль. Грозится побить.

Паук выругался в трубку.

– Вот пидорас ведь, а! Ладно, держись там, сейчас подлечу. Надо собраться всем.

Через пятнадцать минут он уже стучал в мою дверь вместе с Рэмом. Я впустил их, закрыв на замок – вдруг гопники вернутся.

– Пиздец! – воскликнул Рэм. – Откуда им вообще известно про фест?

Я развёл руками.

– Да музыку весь район слышал. Видимо, они решили нагреться за наш счёт.

Паук задумчиво почесал затылок.

– Херню какую-то несут. Мы и вправду ни копейки не заработали на фестивале.

– Нам-то это понятно, – вздохнул я. – А вот им нужен любой предлог, чтобы «стрясти» с нас бабки.