Наконец за дверью послышались торопливые шаги, и в кабинет ворвался второй директор, державший в руках зеленоватые пачки денег.

– Вот, – запыхавшись, выпалил он, – набрали.

– Отдайте деньги женщине, – проскрипел голос.

– На! – второй директор сунул охапку долларовых пачек в дрожащие руки домохозяйки и сел на свой стул.

– Покажи деньги, – приказал голос, и женщина стала поворачивать пачки перед укрепленной на ее груди камерой.

– Хорошо, – через некоторое время сказал голос, – теперь положи их в мешок.

Женщина, едва не выронив деньги, вытащила из кармана обвислой юбки старый полиэтиленовый мешок с надписью «Алла» и стала запихивать в него пачки.

Когда она закончила, голос сказал:

– Слушайте внимательно. Сейчас женщина выйдет из банка, сядет в свою машину и уедет. Вы не будете следить за ней. Мы наблюдаем за вами и, если что-то будет не так, взорвем эту женщину. Все. Можете идти.

Женщина, всхлипывая и вздрагивая, натянула свой отвратительный плащ и молча направилась к двери. Первый директор приподнял было руку, будто собираясь окликнуть ее, но Ростовцев посмотрел на него так, что тот стушевался и зажал ладони между коленями.

Когда за покинувшей кабинет домохозяйкой, уносившей двести тысяч долларов, закрылась дверь, второй директор встрепенулся и сказал:

– А может – хрен с ней, с этой бабой? Пусть ее взорвут, если хотят! А я сейчас быстренько скомандую охране, и ребята проследят…

– Мудак ты, – горестно ответил Ростовцев, – толку-то? На ней восемь шашек, я специально посчитал. Если они ее взорвут, то и от денег ничего не останется.

– Да-а-а… – расстроенно протянул первый директор.

– Вот тебе и да! – Ростовцев ударил кулаком по столу. – Вот тебе и да, и нет, и до свиданья! Как нас шваркнули! Как шваркнули!

Он вскочил с места, сделал круг по кабинету и снова упал в свое директорское кресло.

– Нет, ну как ловко! И ведь не дернешься, и не сделаешь ничего! Двести тысяч как с куста! Ну, молодцы… Мне бы таких, а то сидят тут два…

Ростовцев посмотрел на притихших директо-ров и безнадежно махнул рукой.

Первый директор кашлянул и робко спросил:

– В милицию звонить?

– В какую милицию, идиот! – успокоившийся было Ростовцев снова завелся. – Эти деньги из неучтенки?

– Да…

– Ну и что ты скажешь милиции? Пришла баба с бомбой, и мы отдали ей двести штук неучтенной зелени?

– Ну…

– Вот тебе и ну. Недоумок.

Ростовцев открыл стоявшую перед ним на столе резную деревянную шкатулку, достал толстую, как тепличный огурец, сигару, сломал ее, потом достал вторую и начал нервно обрезать конец специальным ножичком, имевшим вид миниатюрного плотницкого топорика.

– Вот этим бы топориком да тебе по башке, – пробормотал он, – милицию вызывать… Какие у нас там сейчас процентные ставки? В общем, теперь надо отбивать деньги, так что давайте, займитесь делом. Идите, свободны.

Директора встали и направились к выходу из кабинета, но Ростовцев остановил их:

– Хотя… Ладно, вызывайте ментов. Мы скажем, что она унесла то, что сегодня вложил этот, как его…

– Бердянский. Лауреат, – подсказал второй директор.

– Точно, лауреат, – кивнул Ростовцев, – так что – вызывайте.

Директора вышли, а Ростовцев прикурил сигару, выпустил клуб вонючего дыма и развел руками.

– Нет, ну надо же так! Пять минут, и двести штук как с куста! И никаких концов…