Рост числа разнообразных документов, увеличение количества судебных разбирательств и развитие литературного мастерства в XII веке повлекли за собой еще одно следствие, а именно богатый урожай фальсификаций. Писательская сознательность в подобных вопросах была развита меньше, чем в более поздние времена. Да и можно ли в чем-то упрекнуть монахов, документы о собственности которых гибли во время набегов норманнов, и чтобы выстоять в прениях со своими беспринципными противниками – феодалами, первые были вынуждены ссылаться на лучшие из тех подделок, что им удавалось произвести. Но в то же время «создание подложных документов всегда было излюбленным занятием, особенно в те времена, когда литературное мастерство достигало нужного уровня»[57]. Самые известные из средневековых подделок относятся к более раннему периоду, например «Константинов дар», составленный в VIII веке, и «Лжеисидоровы декреталии» IX века[58]. Но и в XII веке подобного было достаточно. Например, у Вальтера Мапа мы читаем о том, что существовала идеальная копия печати Генриха II, а Иннокентий III счел необходимым усилить меры предосторожности, чтобы обезопасить папские буллы от подделывания. Не кто иной, как архиепископ Кентерберийский Ланфранк, в попытке обеспечить главенство Кентербери над Йорком, подделал девять документов, которые впоследствии были отвергнуты Папской курией, поскольку были без печатей и «не имели совсем никакого сходства с римским стилем». Еще один любопытный пример из XII века – так называемое «Установление о римском походе» (Constitutio de expeditione Romana), рассказывающее об обязанностях вассалов во время поездки императора в Италию за короной. «Установление», как утверждается, было издано самим Карлом Великим в 790 году, «до коронации», то есть за десять лет до того, как средневековая империя появилась на свет! Современные критики без труда выявили подделку и установили место ее происхождения в имперском аббатстве Райхенау на Боденском озере и автора – местного архивиста и учителя Удальрика: его руку и стиль узнают в целом ряде подделок, созданных для аббатства. Как архивист он выдает себя, вырезая пергамен из принадлежащих Райхенау хартий Карла Толстого, а как учитель – по рифмованной прозе этой и других хартий этого аббатства. Еще более системно в те же годы за переписывание всей документации Фульды взялся монах Эберхард, а документации Монтекассино – Петр Дьякон. С другой стороны, XII век не в ответе за те поздние фальшивки, которые были ему приписаны, как, например, хроника Ингульфа из Кройланда, поддельные хартии города Мессины или «Австрийская привилегия», якобы восходящая к Юлию Цезарю и Нерону, которую император Карл IV предоставил Петрарке для исторической критики. Работа, проделанная Франческо Петраркой и Лоренцо Валлой, служит нам напоминанием о том, что эпоха фальшивок порождает и критиков, и некоторые зачатки исторической критики мы обнаруживаем уже в XII веке