, поскольку воистину была ею для тех, кто мог понять всю глубину ее смыслов. Естественно, определенные части Библии (например, Псалтирь, Евангелия, Послания апостолов) часто хранили по отдельности для использования в богослужебных целях. За Библией обычно шли богослужебные книги: миссал, антифонарий, лекционарий, градуал, тропарий и проч. – церковный календарь, один или несколько монашеских уставов. Затем шли труды Отцов Церкви: Амвросия, Иеронима, Августина и Григория. Их сочинения всегда были важной частью библиотеки, и это касалось не только комментариев к Писанию. Из всех четверых меньше всего места занимали Иероним и Амвросий, хотя письма Иеронима, превозносящие монашескую жизнь, пользовались широкой популярностью и потому их автор играл большую роль в традиции христианского вероучения. Ни в одном из средневековых каталогов мы не встретим полный список многочисленных сочинений Августина, хотя добрая их часть, включая экзегетические, богословские труды и «О граде Божьем», обычно присутствовала. Ни один другой автор не оказал более стойкого влияния на самые высокие уровни средневековой мысли; его значимость для XII века часто определяется формированием схоластической теологии и философии истории, как мы увидим это на примере трудов Оттона Фрейзингенского. Григорий Великий был очень популярен в Средние века, поскольку занимал более низкую интеллектуальную ступень, чем строгий и классичный Августин, а его истории о чудесах находили широкий отклик в человеческом легковерии. Писание, в его понимании, содержало пищу для любого ума – «пруды и отмели, по которым может перейти вброд ягненок, и глубины, по которым может плавать слон». Он помнил о нуждах всякого скорее в средневековой, нежели римской манере. Ни одна претендующая на полноту библиотека не считалась таковой без шести томов его «Морального толкования на Иова», этого великого «кладезя для истории литературы»; его «Бесед на пророка Иезекииля»; историй и чудес из его «Диалогов»; изложения обязанностей епископа в «Правиле пастырском». В 1133 году на самом отдаленном краю католического мира исландский епископ Торлак попросил, чтобы ему читали «Правило пастырское», пока он умирает, «и люди думали, что теперь он готов был встретить свою кончину смелее, чем до того, как чтение началось»[50].

Другой набор необходимых книг, «без которых ни одна библиотека благородного человека не может считаться полной», состояла из тех, кто передал (или переделал?) древние знания: Марциана Капеллы, Присциана, Боэция, Исидора Севильского и Беды Достопочтенного. Марциан, которого, хотя и с небольшим преувеличением, называли автором самых популярных произведений Средневековья после Библии и Вергилия, передал нам концепцию семи свободных искусств, описав каждое из них. Имя Присциана было неотделимо от латинской грамматики и, благодаря приведенным у него примерам, от большей части латинской литературы. Боэций был широко известен в XII веке благодаря своему гуманистическому «Утешению философией», богословским трудам, ныне возвращенным ему современной наукой, но прежде всего благодаря учебникам по логике, риторике, арифметике и музыке, а также ошибочно приписываемым его имени учебникам по геометрии. «Этимологии» Исидора оставались главной средневековой энциклопедией (иногда напоминающей детскую), хотя многие из описанных там чудес восходят к старому доброму Плинию. Никто не считал списки «Этимологий» XII века, но мы знаем, что к 850 году, то есть более чем через два века после их написания, 54 полные копии и более сотни выдержек попали из Севильи за Пиренеи. У Беды тоже был неплохой «тираж» в среде ирландских и англосаксонских монахов. Помимо его превосходных комментариев к Библии, его учебники считались образцовыми по части хронологии и астрономии.