. В начале XII века Бекская школа была известна на всю Европу. Она воспитала одного папу, Александра II, и множество епископов и аббатов. Непосредственные преемники Ансельма, хоть и не обладали большой личной известностью, сохраняли традицию, поэтому Ордерик Виталий мог сказать, что в его время «почти каждый монах Ле-Бека казался философом, и даже самым малообразованным из них было чему научить поверхностных грамматиков». В начале XII века в Ле-Беке существовала библиотека из 164 томов, к которым в 1164 году добавились еще 113 от епископа Байе[19]. Тем не менее XII век для монастыря вскоре становится временем упадка, и во второй половине столетия этот закат очевиден. «Отныне писатели Ле-Бека для истории литературы – всего лишь анонимы, то есть образованные монахи, которые, несомненно, заслуживают похвалы за свою трудолюбивую жизнь, но чья известность не выходит далеко за пределы стен монастыря или узкого круга их друзей… Ученые юноши больше не стремились сюда»[20].

Многие бекские монахи начинали свой путь в Англии, но ни один английский монастырь не занимал столь высокого положения. За нормандским завоеванием последовала волна религиозных реформ: нормандские аббаты были поставлены над английскими монастырями, нормандские монастыри получили английские земли и привилегии, а нормандские бароны составили новый правящий слой в Англии. За этим стремительным развитием материальной составляющей последовала определенная интеллектуальная активность: в копировании текстов, в школах, в литературе. Тем не менее литературные достижения английских бенедиктинцев XII века не оправдывают ожиданий, за исключением области историописания, где этот пробел восполняется Уильямом Мальмсберийским и англосаксонским хронистом из Питерборо, а также соборными монахами, Флоренсом Вустерским и Симеоном Даремским. В течение века это движение в Англии тоже угасает: великий расцвет истории при Генрихе II был связан скорее с его двором и соборами, чем с монастырями. Монашеское историописание в Англии вновь ожило в XIII веке, достигнув расцвета в Сент-Олбансе и в трудах Матвея Парижского.

Если мы возьмем в качестве образца самое известное аббатство Англии – Вестминстер, то окажется, что в интеллектуальной жизни XII века оно играло совсем скромную роль. Его аббатом с ок. 1085 по 1117 год был Гилберт Криспин – монах Ле-Бека, «владевший квадривиумом не хуже, чем тривиумом»; его богословскому авторитету придавалось большое значение на Реймсском соборе 1148 года. Помимо некоторых писем к Ансельму, он написал историю основания Ле-Бека и различные полемические трактаты, из которых самым популярным был «Спор между христианином и иудеем». Вестминстер не оставил никаких важных анналов. Местный исторический интерес был сосредоточен на покровителе аббатства, короле Эдуарде Исповеднике: его биографию написал приор Осберт Клэрский (ок. 1138). Еще одна биография была составлена Элредом из Риво и посвящена аббату Лоуренсу по случаю перенесения мощей Исповедника в 1163 году. Осберт также посвятил Генриху II стихи в преддверии восшествия того на престол.

Упадок монашеской жизни настиг и Германию. Старые имперские аббатства Фульда, Корвей и Лорш почти разорились, число монахов сократилось, а все их интеллектуальное лидерство сошло на нет. Германия стала благодатной почвой для новых реформаторских движений – цистерцианского, августинского и премонстратского – как в старых регионах, где произошел упадок, так и в новых землях миссионерской деятельности, но ни один из этих новых орденов не возник в Германии – все они возникли в романских землях. Их расширение во многом способствовало распространению на Восток французской агрокультуры и архитектуры и – в меньшей степени – книг и образованности. Более поздние библиотеки XII века почти полностью состояли из одних только трудов Отцов Церкви, хотя библиотека Тегернзее все еще хранила сочинения классических авторов. Новые идейные течения зарождались в другом месте. В праве и медицине, что очевидно, и даже в теологии «во второй половине века Германия, несомненно, отстает от романских стран»