Проблема отягощалась тем, что под строительство в области уже были выделены солидные средства, которые наверняка уже разворовали и возвращать не захотят.

Угроза неминуемого и столь близкого соседства с гражданами так сплотила наши ряды, что новогодний корпоратив мы отмечали дружно, все вместе, передавая из рук в руки письмо об отмене злополучного строительства.

Потом был День защитника отечества, и вот «Женский день» мы тоже отмечаем все вместе.

Жаль, что нельзя каким-нибудь ГОСТом отменить чтение «мальчиками» унылых стишков, которые мы же им понапосылали в воцап за этот год. Дарили бы уже цветы, конфеты и отпустили бы по домам. Короткий день, все-таки!

Никогда не забуду, как архивариус из полицейского отделения косилась на тарелку с нарезкой во время поздравлений. Да что там! Она в процессе стащила и сжевала пару колбасных кружков. Вот дает!

В общем, весь праздник «девочки» старательно делали вид, что очень рады корпоративу и пытались развлечь себя, чем могли: архивариус невозмутимо жевала колбасу, директор ЗАГСА ругалась с дочерью по смскам… Я сидела ближе всех к мэру и, глядя на его представительную фигуру, пыталась подобрать рифму к пришедшему в голову стихотворению:

Едва ль найдешь теперь в России

Две пары крепких мужских… поп? полупоп? ягодиц?

Так и не подобрала. Не нашлось вокруг крепких полупоп для вдохновения.

Пухлых, рыхлых, жирных и толстых – сколько хочешь!

Но домой и правда удалось уйти пораньше. Букетик тюльпанов забрала — пусть и мал веник, но весь мой!

Конфеты самоотверженно подарила директорше из ЗАГСа. Ей терять нечего, она замужем, двое детей, так что пусть питается, чем хочет. А мне, увы, конфеты противопоказаны.

Вот и все подарки.

Бажена Рудольфовна ознаменовала печаль по добровольно утраченным кондитерским изделиям скорбным вздохом и открыла дверь съемной квартиры.

«Не так, не так я себе представляла восьмое марта в тридцать два года. Где цветы? Где поклонники?»

***

Ключи звякнули о пол. На кухонном столе, видном от входной двери, стояло ведро. В ведре стоял огромный букет, роз на двести. Ведро было самое обычное, купленное Баженой в ближайшем хозяйственном магазине. Его ядовито-зеленый цвет и, тем более, скромный размер явно не соответствовали размеру букета и оттого тот смотрелся ещё шикарнее.

— Это что еще за номер? — пробормотала Бажена и получила в ответ громкий мяв.

— Анфиска, мне, конечно, приятно до невозможности, но в следующий раз давай лучше деньгами подаришь.

Бажена включила свет и подняла на руки толстую полосатую кошку. Кошка заурчала и прямо на руках попробовала свернуться калачиком.

— А Варька где? — отыгрывала Бажена строгую мать семейства. — Или она за подарками ушла?

Легкое беспокойство перерастало в тревогу. От входа было видно и кухню и небольшую комнатку. Там в наличии были только диван и крошечная тумбочка. На большее хозяйка квартиры не раздобрилась. Спрятаться дарителю цветов в ней было определенно негде. На кухне тоже никого не оказалось.

— Мряу, — из-за букета выглянула скромная Варя.

— Вот тебе и мряу! — Бажена, разглядывая потолок, ослабила хватку и Анфиса сползла на пол, — Что-то этого пятна тут раньше не было. Похоже на след ботинка.

— Фшшш, — Варька вдруг решила, что Бажена недостаточно ей уделяет внимание, и перешла к решительным действиям, — Рмя!

Пушистенькая кошечка извернулась и прыгнула на шуршащий край букетной упаковки, непрестанно работая лапкой. По кухне резво полетели шелковистые белые лепестки.

— Варька, задница ты меховая! — только и успела взъяриться Бажена, как ведро с заботливо налитой кем-то водой качнулось.