Осознав эту истину, я внезапно ощутил груз всех тех лет, что провел с невероятной силой в распоряжении. Словно опасная бомба, отталкиваю окружающих. Я почувствовал, что меня невозможно полюбить с такими способностями. В тот момент я ощущал себя самым одиноким созданием во вселенной. Не оставалось ничего иного, кроме как обвинить родителей в этой душевной травме. Я был зол, покинут, одинок и подавлен, я рассуждал крайне прямолинейно. Те родители, что подобным образом относятся к своим детям, не заслуживают жизни. Они видели во мне угрозу, возможность, инструмент, чудо, да все что угодно, но только не сына. Не свою родную плоть и кровь. Очень скоро я внушил им воспоминания о том, что их тела заражены страшными паразитами, путешествующими по внутренним органам и венам. Они причиняют невероятную боль, убивают их изнутри, вгрызаясь мелкими зубами в плоть. Мои мать и отец были в такой сильной панике, что изрезали себя кухонными ножами, пытаясь избавиться от несуществующего паразита в своем теле. Они истекли кровью, умирая в страшных муках, убежденные, что испытывают невероятную боль из-за кошмарного недуга. Воспоминания не просто укрепляются в сознании, они дают информацию обо всех эмоциях и травмах, что человек должен переносить в тех или иных событиях. Родители прекрасно помнили ту невероятную агонию, что испытывали во время питания паразитов, и не хотели испытать ее вновь, предпочтя вытащить их из тела любыми способами.

Я стоял и наблюдал за тем, как мать полосует свои руки ножом, крича от боли, как отец вскрывает себе живот, пытаясь найти хоть одного паразита в своих внутренностях. Мои глаза наполнялись горькими слезами, когда два тела без сил упали на ламинированный пол и корчились в предсмертных судорогах, но я уже не мог остановить процесс, не мог никак убедить родителей в том, что им ничто не угрожает, да и не хотел это делать.

И вот опять ты смотришь на меня как на монстра. Я уже порядком устал от такого отношения. Ты можешь считать, что это был перебор, но ты даже не представляешь, в какой ситуации я находился, и, как бы странно это ни прозвучало, ты не обладаешь моими воспоминаниями, а значит не переживал то, что переживал я, не имеешь моего опыта – не можешь меня осуждать. И вновь я оправдываюсь перед несуществующим слушателем. Значит, совесть все еще не дает мне покоя. В любом случае это было необходимо. Теперь ты знаешь немного больше, а значит почти готов стать моим постоянным слушателем и другом. Что происходило после того кошмара, я расскажу как-нибудь в другой раз. Сейчас есть более важная задача – зайти в мою любимую кофейню и насладиться ароматом бесплатной кружечки горячего напитка.

Почему бесплатной, спросишь? Ну, ты уже довольно хорошо знаешь меня, чтобы догадаться самому. Владелец кофейни по определенным причинам считает меня своим вечным должником, но даже несмотря на это, я его искренне уважаю. Серьезно. Он один из тех людей, которым я крайне осторожно внедрял новые воспоминания, дабы минимальным образом повлиять на его первоначальный характер. Владелец кофейни, он же по совместительству бармен – средних лет мужчина по имени Джо. Он был слегка полноват и в меру неуклюж, а также носил густые усы на лице, которые идеально дополняли образ старого доброго приятеля, с которым он у меня ассоциировался. Терпеть не могу переписывать прошлое таких людей, но один раз пришлось. Очень уж я люблю кофе из всевозможных заведений и очень не люблю платить за него. Но если серьезно, кто захочет навредить парню по имени Джо? Это же совсем бессердечным быть надо. Поэтому, благодаря всего лишь одному крошечному внедренному воспоминанию я внушил Джо, что спас ему жизнь, и тот пообещал делать мне бесплатный кофе, а также стал хорошо ко мне относиться и поддерживать общение. В конце концов, какая разница, были те события или нет? Если он считает, что были, значит, так оно на самом деле и есть. Память определяет все.