Возникает ощущение, что физические события и яркие эмоции являются своеобразной плавильней нашего «Я». Чем ярче событие и чем больше оно вызывает эмоций или ощущений, тем больше у него шансов ненадолго расплавить наш нейропластик, быстренько заложив в него арматуру из будущих страданий. Когда все утихнет и нейропластик снова затвердеет, вы можете сколько угодно анализировать ситуацию, обсуждать его форму и расположение арматуры в ней, но она все равно окована твердью. Разрушение этой тверди если и подвластно нам, то зачастую лишь частично и только благодаря огромным усилиям. Поскольку мы не видим других решений ситуации, этот малопродуктивный подход может казаться единственно верным. Разве у нас есть другие варианты? Не по причине ли отсутствия альтернатив многие инструменты решения психологических проблем столь популярны и считаются эффективными?

Самое время вернуться к фазе. Столкнувшись с ней впервые на своем личном опыте, особенно в яркой форме, многие люди испытывают животный ужас. Вы можете всю жизнь видеть яркие сновидения и нисколько не переживать по этому поводу, но в фазе все равно окажетесь потрясены. А ведь многие ее считают формой снов, а потому опрометчиво не уделяют данному феномену должного внимания. Так почему же в фазе бывает так страшно?

Мы с раннего детства привыкаем к физическому миру. Для маленького ребенка даже мир за пределами его жилья кажется неизвестностью, полной опасностей. Затем мы постепенно все чаще оказываемся за пределами зоны комфорта, отодвигая барьер неизвестности все дальше и дальше. Взрослый человек уже хорошо знает, как устроена жизнь, в каких случаях возможна угроза и как ее избежать. Все становится понятным и привычным. Случись что, вы всегда знаете, как себя защитить или к кому обратиться за помощью.

И вот однажды ночью или утром вы вдруг взлетаете над своей кроватью. По статистике, от четверти до половины людей испытывали такой диссоциативный опыт. Как бы вы его ни объясняли, он также относится к фазовым явлениям. Так вот, абсолютное большинство в этот момент начинают испытывать неописуемый, буквально животный ужас. Человек зачастую начинает верить во всех богов, вдруг вспоминает молитвы и мечтает только об одном – когда этот ужас закончится. Ну а как же тот взрослый человек, который уже изучил мир и вроде бы не должен бояться всяких мелочей? Все бы ничего, но подобный полет к потолку настолько реален по ощущениям, что далеко не всегда удается понять его природу. Легче поверить в инопланетян, которые вас похищают, или другие чудеса. Даже если вы понимаете, что взлетели не по-настоящему, – от этого не легче, потому что начинаете переживать за свое тело, ведь вы его не чувствуете. А вдруг с ним что-то случится? А вдруг вы в него не вернетесь?

Человек думал, что уже изучил реальность. Поэтому он всегда находился в зоне комфорта. И тут вдруг реальность показала себя с другой стороны. Оказалось, не где-то там за тридевять земель, а у себя в кровати может случиться нечто, что вы никак не можете контролировать и понятия не имеете, что это вообще такое. И просыпается тот самый ребенок, которому чудились барабашки под кроватью и в чулане. Вы понимаете свою беспомощность, вы не знаете, чего ожидать, вы не знаете, что делать. Животный ужас – это не что иное, как инстинкт самосохранения. Вы понимаете, что находитесь в нестандартной ситуации, где потенциально можете быть критически уязвимы. И смысл здесь в том, что именно достоверность ощущений заставляет наше подсознание считать, что мы находимся в настоящей реальности, новой и опасной.