С одной стороны, и верующий крестьянин и атеист смогли ощутить Бога в пустом храме. И богослужение, и религиозное образование, и богословие, и обряды им бы только помешали. С другой стороны, они ощутили Бога именно в храме, а не в музее, театре или университете. Благодаря богословию и литургической традиции возник этот храм, как место встречи с Богом. Богослужения в нём стали тем фоном, предпосылкой, благодаря которому стало возможно почувствовать Божие присутствие и в тишине пустого храма.

Все эти примеры показывают, что христианство не тождественно религии, но при попытке отделить одно от другого есть риск потерять нечто существенное, важное. Однако ревизия исторического христианства необходима ради очищения от всего наносного и чуждого ему. Дно кораблей обрастает моллюсками, которые увеличивают трение корабля о воду. Из-за этого корабль теряет скорость и понапрасну тратит горючее. К тому же обрастания отяжеляют корабль[44] и увеличивают его осадку. Поэтому периодически корабли ставят в док, скребут, чистят днище и красят. Нечто подобное требуется и христианству.

Например, в православной Церкви давно назрела ревизия богослужебных текстов. Зачастую прихожане не понимают в полной мере того, что они слышат на богослужении, вследствие архаичности языка. Некоторым нравится такая ситуация, и своё непонимание они делают даже сакральным. И они счастливы в своём неведении. Если же сделать перевод и объяснить смысл этих текстов, то христиане придут в ужас и сделают печальное открытие: за две тысячи лет корабль Церкви оброс не только огромным количеством балласта, но в этом балласте находится ещё и много еретического и чуждого христианству.

Например, множество песнопений византийской эпохи содержат молитвы о даровании победы императору над варварами. Под варварами византийцы понимали всех иностранцев, в том числе славян. И Византия многократно вела такие войны, где православные христиане воевали с православными. Это трагично и полностью противоречит Евангелию. И потом Византийской империи нет уже почти шесть веков, так что нет никакого смысла молиться за несуществующего императора. Однако в Греции эти песнопения мумифицировались и повторяются до сих пор в своём неизменном виде.

Кроме того, почти все церковные гимны написаны монахами. И это накладывает отпечаток на то, каким образом написаны гимны, каким святым даётся предпочтение, и какие взаимоотношения они проповедуют. Но главная проблема в том, что значительная часть монашества явно или латентно находилась под влиянием идей неоплатонизма и оригенизма. Поэтому в церковных песнопениях акцентируется внимание на оригенистической Экклесиологии[45]. Неоднократно церковные соборы осуждали Оригена, однако его учение в той или иной степени снова возрождалось в монашестве.

В заключение ещё раз отметим, что центральный «нерв» христианства – это ощущение Божьего присутствия. Оно зависит не от образованности, не от теоретического знания, и даже не от количества постов и молитв, а от того, открывается ли человек Богу, устремляется ли к Нему всей душой. Религиозная составляющая в христианстве может быть как благотворной, так и вредоносной. Поэтому каждый религиозный феномен необходимо рассматривать отдельно.

Многие христианские теологи[46] высказывали мысль, что «Христос – конец религии», «христианство – не религия», «христианство – суд над религией» или нечто подобное. Однако при сравнении христианства и других религий можно прийти к выводу, что христианство – это парадокс, который находится над религией и преображает религию.