Тем не менее сельское хозяйство неразрывно связано с оседлостью, а оседлость – это путь к дальнейшему созиданию цивилизации.

С освоения зерновых началась так называемая неолитическая революция, когда человек перешел от хозяйства присваивающего к хозяйству воспроизводящему, говоря словами классика марксизма.

Какое отношение это имеет к религии? Оказывается, прямое – потому что способ жизнеобеспечения влияет на мировоззрение. Человек научается не только брать от природы – но и воспроизводить сам, «наравне» с природой – ты можешь посадить одно зерно, а получить десятки. Происходит серьезный мировоззренческий скачок – агрокультурная, величайшая в истории человечества, революция.

И именно она задала новые параметры отношения человека к миру и своему новому образу жизни, который должен был получить санкцию «свыше». И легитимизация произошла с помощью религиозного осмысления бытовых процессов.

Другим следствием аграрной революции стало появление в человеческом обществе более яркого социального разделения. Часть людей предпочла продолжать пользоваться вполне привычным им способом жизнеобеспечения – охотой. Это была будущая аристократия, люди, носящие оружие, которое, конечно же, не разделялось на боевое и охотничье.

Кстати, любопытно, что охота до сего дня остается излюбленным развлечением аристократических и даже королевских особ. Часть же населения перешла (понятно, это произошло не мгновенно, а в течение периода не в одну сотню лет) на новый путь – земледелие и скотоводство.

В Библии, где в каком-то смысле «есть все», можно встретить пример подобного разделения. В Книге Бытия есть рассказ о детях Исаака, внуках Авраама – Исаве и Иакове. Исав – человек сильный, ловец зверей, охотник. Иаков же занимался тем, что сейчас бы мы назвали сельским хозяйством. Между ними непростые отношения. Иаков, родившийся вторым, в итоге хитростью получает благословение отца и первородство. Чем не образ победы агрария над охотником и иллюстрация торжества аграрной революции?

Один из главных результатов разделения человечества: два разных образа жизни породили два типа религиозного сознания.

Более древний, охотничий образ жизни стал по праву более древнего восприниматься как более священный[6]. Это привело к усилению сакрализации охоты.

Охота для архаичного человека всегда была сакральным действием. К примеру, во многих племенах Африки и Южной Америки и сегодня можно наблюдать подобное к ней отношение. Это могут быть и довольно цивилизованные племена, их представители могут даже пользоваться мобильными телефонами, но охота для них – по-прежнему действие священное, и именно с ней связаны обряды инициации – введения юноши в «мужской клуб» полноправных членов общества.

Преследование дичи, как элемент охоты, – это очень важный космологический акт. В частности, благодаря ему происходит освоение пространства, расширение пределов знаемого мира. Это очень хорошо видно в древнеиндийском ритуале жертвоприношения коня – Ашвамедхе, когда воины вместе со жрецами осваивают и отвоевывают новые территории охотничьим священным способом. Позже мы еще вернемся к описанию этого сложного древнего обряда.

Мало того, любые жертвоприношения, связанные с закланием животных, и сегодня совершаются в исламе, иудаизме и многих других религиях, они хорошо описаны в Ветхом и даже отчасти в Новом Завете – и все они своим корнем имеют охоту, все структурно воспроизводят то, что охотник делает с жертвой.

Итак, охота как сакральный образ жизни, древний и потому священный, породила определенный вид религиозного сознания, который в своем чистом виде сегодня принято называть