– Ярослава, не волнуйся, все нормально. Вот увидишь, ты правильно выбрала параметры.
Он дотянулся и сам нажал кнопку «Пуск». Скомандовал в интерком:
– Пост машинного отделения, внимание! Параметры Перехода заданы, перевести двигатель в режим разгона!
– Есть двигатель на разгон! – бодро рявкнул из динамика голос Маслова.
Почти заглушил слетевший с губ Медведевой шепот: «Я правильно выбрала. К сожалению…»
Виктор Коновалец. Точка входа, 3-й день экспедиции
Мгновенная тошнота, обморок, так похожий на смерть, и – ощущение свободы! Или пустоты? Есть разница между пустотой и свободой? Этого Виктор не знал. И он абсолютно не беспокоился о том, что его нынешнее тело возникло всего минуту назад из капли хромоплазмы, как и весь корабль, внутри которого он находился. Подумаешь, тело! Всего лишь вместилище разума.
Куда его забросил гиперпереход, Виктор пока не знал. Но то, что он вырвался из Солнечной системы, этого огромного человеческого муравейника, – бесспорно. Он чувствовал это. Его разум был свободен, он мог вновь проводить свой эксперимент…
– Пост киберконтроля! – На экране интеркома появилось лицо навигатора. – Доложите состояние бортового компьютера.
Виктор поморщился. Не получится пока с экспериментом. Сейчас начнется долгая, нудная процедура привязки релятивистских координат. Попросту говоря, предстоит определить, куда именно их выбросило.
Одногруппники называли Виктора «ботаном». За то, что он был круглым отличником и за то, что никогда не участвовал в вечеринках, на которых пили коктейли с добавкой чего-то не совсем легального, а после до утра занимались любовью. На самом деле Виктор мог бы учиться гораздо лучше, запросто стал бы первым студентом в университете. Но учился он не ради оценок, а ради знаний – тех, которые считал необходимыми. И всякую модную гадость не пил, потому что не хотел глушить разум. Сознание должно быть ясным и четким, чтобы решить задачу, которую он себе поставил.
Еще на первом курсе, изучая историю кибернетики, Коновалец заинтересовался необъяснимым парадоксом. В XXI – начале XXII века во всех технологически развитых странах велись работы по созданию искусственного интеллекта. К началу XXIII столетия тема эта была забыта напрочь. Почему?! Ведь это так интересно – создать разум, отличный от человеческого. Это сулило прорыв в теории познания, да и в других областях науки.
Виктор принялся искать объяснения. И он нашел их. Много. Ни одно его не удовлетворило. Получалось, что все ускоряющийся прогресс в исследованиях внезапно сменился полным застоем. Количественные изменения, которые обязаны были привести к качественному скачку… не привели никуда. Все научные группы забуксовали в одно и то же время. Это была загадка. Виктор пытался ее разгадать все годы своей учебы. И была эта охота за тайной куда интересней, чем глупые студенческие вечеринки, чем ухаживания за девчонками.
Девчонки ему нравились – издали. Но когда они оказывались рядом, Виктору становилось нехорошо. Они вторгались в его личное пространство, угнетали своим присутствием, сознание утрачивало ясность и четкость. Однажды у Виктора была женщина, взрослая, знающая, что и как нужно делать, – подруга его мамы. Это было ужасно: тело блаженствовало, а разум страдал. Он чуть не умер тогда, раздавленный наслаждением и отвращением, и, когда она наконец ушла, долго рыдал, уткнувшись в подушку, слабый, несчастный, противный самому себе. А потом заснул. И во сне увидел решение своей задачи.
Искусственный интеллект не сумели создать, потому что неверной была сама предпосылка. Нейроны человеческого мозга не есть вместилище разума. Это всего лишь биологические терминалы, устройства ввода-вывода, обеспечивающие связь разума с внешним миром. Более того, каждый индивид являлся частью единого над-интеллекта, не подозревая об этом! Именно этот над-интеллект гасил идеи, выбивающиеся из общего русла «познания», идеи, способные породить его конкурента.